– Он чокнутый?
– спросил Джеймс непонимающе.

– Да нет вроде бы... Просто он всю жизнь борется с Темными Искусствами. В моем времени эта борьба сделает его параноиком.

– А что у него с лицом?
– спросила Лили.

– Пока еще ничего. Только шрамы. Лет через пять-десять у него не будет половины носа и вместо второго глаза будет волшебный, который видит насквозь и даже через затылок, - мрачно сказал Гарри.
– Вообще-то он уже вел у меня уроки, на четвертом курсе. Показывал Непростительные заклятья на примере паука.

Лили остолбенела.

– В самом деле? Но кто ему позво...

– А ему не нужны разрешения. Это ж Грюм. Сам себе указ, сам себе судья, сам себе приговор, сам себе палач. Ему на Министерство плевать. Думаю, потому они его и погнали. Для такого, как Грюм, учить детей и следить за ними день и ночь - большое наказание. Все знают, что он рангом повыше будет. Впрочем, Министерство его тоже всегда недолюбливало.

– И какой из него учитель?
– спросил Люпин, убрав книгу в сторону.

– Не имею понятия. В конце четвертого курса выяснилось, что преподавал у нас не Грюм, а самозванец, Пожиратель Смерти, принимавший Оборотное зелье.

– Весело, я смотрю, вы жили-то, - протянул Сириус.

– Тебе бы такой веселой жизни - посмотрел бы я на тебя.

– Да и меня, по твоим словам, тоже жизнь нескучная ждет, - прохладно вымолвил Сириус.

* * *

В субботу и воскресенье стояло относительное затишье. «У Волдеморта, видимо, тоже бывают выходные дни», - пошутил Римус невесело. В субботу пришло постановление Министерства, что все ученики Хогвартса имеют право покидать замок лишь под присмотром учителей. Грюм постоянно рыскал по замку, и ученики, едва расслышав вдалеке клацанье деревянной ноги, уже старались поскорее улепетнуть в свою гостиную. Взгляд Грюма выдерживали немногие.

Малфой ходил бледнее самой смерти.

– Хорек, - метко заметила Гермиона в воскресенье, прогуливаясь по замку вместе с Гарри и Роном. Рон ухмыльнулся. Гарри проводил спину Драко взглядом.

– Знаете, что меня смущает?
– сказал Гарри после минутного молчания.
– Он почти все время ходит один. Куда делись его дружки вроде Лестрейнджа, Амикуса, Яксли... Помнится, Беллатрикс вешалась ему на шею... Куда они все делись?

Рон неопределенно пожал плечами.

– Кто поймет слизеринцев? Может, поругались...

– Не просто поругались, Рон, - задумчиво сказала Гермиона.
– Что-то он такое сделал, что они отвернулись от него. И вряд ли это просто ссора.

– Ну а нам-то какое дело до его отношений с Пожирателями?

– В том-то и дело, что с Пожирателями. Мы в их обществе не имеем никакого веса. Беллатрикс, например, по-моему, нас просто не переваривает. И подозревает еще.

– И с удовольствием бы развешала наши кишки на ветках, если бы ей дали такую возможность, - добавил Рон.

– Вообще-то да. А Малфой мог повлиять на них. Если они перестали с ним общаться, значит, мы потеряли нить, через которую можно на них воздействовать, - высказалась Гермиона и вдруг вымолвила: - Это меня настораживает

– Что именно?
– не понял Гарри.

– Вы понимаете, что если бы Беллатрикс дали возможность от души поиздеваться над нами, она бы это уже сделала? То есть ее что-то сдерживает.

– Ага. Святой дух ее сдерживает. И сочувствующая, крайне отзывчивая душа, - с сарказмом сказал Гарри.
– А то ж Дамблдор ей не указ. И Министерство вместе с Грюмом тоже. Она ж у нас царь и бог.

– Хватит издеваться, - осуждающе посмотрела на него подруга.
– Я серьезно. И здесь дело даже не в Грюме или Дамблдоре. Просто, видимо, мы еще для чего-то нужны Волдеморту. А то ведь, подумайте, ребята - нас с вами можно при желании прикончить так, что никто и не подумает свалить вину на Беллу. Пригласить на какое-нибудь собрание, обезоружить и... Ну, вы поняли. А когда наши тела найдут, связать их с Беллатрикс не будет никакой возможности. Она наверняка обеспечит себе хорошенькое алиби вроде подготовки к экзаменам. А вину свалят на нас. Можно было бы даже пригласить Грэбейка и сделать все в полнолуние - тогда вообще получится гениальный план. Неосторожные семикурсники покинули школу ночью, пошли в Запретный Лес (ну, кто их знает, этих идиотов, может, им приключений в жизни не хватало) и случайно нарвались на оборотня. А их в Лесу великое множество... Всеобщее горе, Министерство выражает соболезнования. За нас даже заступиться некому. Мы вообще непонятно кто. У нас нет никаких документов. Мы даже еще не родились. И родителей наших не найдут. О нас бы быстро забыли.

Гарри донельзя удивился, как точно и до мельчайших деталей продумала Гермиона план собственной смерти. Рон смотрел на нее таким же взглядом. Однако нельзя было не признать, что зрелое зерно в ее словах было.

– И что ты хочешь этим сказать?
– спросил Гарри наконец.
– Что Волдеморт решил нас использовать?

– Вот именно. Осталось понять, для чего... А когда полнолуние?
– задала она вдруг вопрос.

– Послезавтра, - сказал Гарри автоматически, вспомнив Люпина.
– А в чем дело?

– Да так, - пробормотала она.
– Ладно, ребята. Простите, мне пора. Увидимся за обедом, - и она завернула за поворот.

– А куда ты?
– крикнул Рон ей вслед.

– Потом, все потом!
– и ее шаги затихли в отдалении. Гарри посмотрел на друга. Лицо у того было озадаченное.

– Ты что-нибудь понимаешь, Гарри?

– Нет, - честно признался Гарри.

– Вот и я нет.

* * *

– Нас могут увидеть, Джеймс!
– шикнула на него Лили, когда они вышли на улицу из потайной двери на северной стороне замка.