– А как ты объяснишь ей, что здесь делаю я?

– Уверяю тебя, здесь никто и не спросит, - махнул рукой Джеймс.
– Боюсь, им не до того.

* * *

– Мама?
– тихо сказал Джеймс, приоткрыв комнату.

Она лежала на кровати, закрыв лицо подушкой. Плечи ее тряслись. Миранда молча стояла у окна.

– Мам...

– Джеймс...
– мать подняла голову. У нее были опухшие от слез красные глаза и дрожащие губы.
– Мерлин, тебе-то за что?..

– Мам, - Джеймс подошел и сел на кровать.
– Все будет хорошо. Ты мне веришь?

Он и сам в это не верил, но почему-то убеждал ее.

– Все будет хорошо. Мы будем жить как прежде, - соврал он.
– Или почти как прежде. Ему бы не понравилось... что ты... плачешь, - беспомощно выдавил он. Держать себя в руках было трудно. Еще труднее было смотреть на нее и знать, что ты ничего - ничего!
– не сделаешь. Ты бессилен...

– Какая разница... его все равно больше нет, - выдохнула мать. Джеймс устало посмотрел на тетю.

– Иди к себе, - тихо сказала та.

Джеймс вышел из комнаты и, закрывая дверь, услышал взволнованный голос матери:

– Миранда, мы ведь ругались перед тем, как он ушел... я накричала на него, а он сказал, что мы поговорим, как он вернется, что не хочет слышать моих вечных скандалов, и что сегодня ему предстоит серьезный разговор по какому-то делу с Бенджи Фенвиком, а я вывела его из себя. Он и запомнил меня... как скандалистку... как я жить буду, зная, что последним, что он успел мне сказать... были слова: «Ты невыносима»?

– Успокойся, дорогая. Все будет хорошо. Мы переживем это.

«Не переживем, - горько подумал Джеймс и вышел во двор.
– Мы не переживем».

* * *

Утром прилетело множество людей. Сидя наверху в комнате Джеймса, Гарри слышал, как и камина в гостиной постоянно выходят люди. Их встречали Джеймс и Миранда. Мать Джеймса уговорили спуститься вниз, и она молча сидела в гостиной, слушая утешения прибывших родственников. Она больше не плакало, и это немного успокоило Джеймса, решившего, что она начинает приходить в себя. Гарри знал, что она не успокоилась, а просто впала в апатию. Несколько лет назад после смерти Сириуса у него тоже не осталось сил думать. Он некоторое время пластом лежал на кровати, закрыв глаза. Или слушал шум с улицы. Впрочем, Гарри уже почти не помнил те времена. Память услужлива - она часто просто выбрасывает из сознания наши самые трудные переживания.

Гроб привезли на рассвете. Он был закрыт и плотно забит на все гвозди. Это значило только одно - тело было изуродовано. Должно быть, Пожиратели неплохо постарались.

...Какой-то мужчина в плаще, стоящий у гроба, рассказывал, как когда-то очень давно дед Гарри спас ему жизнь, как он был хорош, умен и благочестив. Мать Джеймса сидела на стуле и смотрела в одну точку, будто бы не слышала ни единого слова из всего того, что говорили о ее муже. Потом вышла женщина, двоюродная сестра погибшего, потом еще какие-то люди... Гарри почти ничего не видел. Джеймс молча сидел рядом с ним и смотрел в землю.

Было много цветов. Им завалили весь гроб. Отовсюду слышались всхлипы, какая-то старушка горестно рыдала на плече у какой-то девушки.

А снега почти не было. Гарри долго смотрел на розы, раскиданные по ступеням, которые никто и не думал убирать. Джеймс вздохнул и тихо сказал сквозь зубы:

– Зачем все это? Он не был таким, как о нем сейчас говорят. Почему бы честно не признаться, что он был вспыльчив, иногда агрессивен, мало внимания уделял семье, да и вообще... мы же любили его и таким. Зачем все это?

Гарри отвел глаза.

Когда гроб собрались увозить на кладбище, все поднялись со своих мест, но Джеймс и не думал вставать. Рыдавшая старушка бросилась на гроб и закричала:

– Я не позволю! Нет! Вскройте гроб, это не он! Мы хороним чужого человека! А мой сын жив!

– Пойдем, - сказал Джеймсу Гарри.

– Я никуда не поеду.

– Это же твой отец, Джеймс.

Джеймс покачал головой.

– Нет, Гарри. Моего отца уже нет. А это - все, что от него осталось. Наша память. Если я увижу, как ее забрасывают землей, я не выдержу.

Гарри кивнул, поняв, что спорить не стоит. Старушку с силой оттащили от гроба, но и сидя на месте, она продолжала кричать, что ее сын жив. Гарри было больно смотреть на это.

– Пойдем отсюда, - предложил Джеймс. Они встали со своих мест и медленно пошли к лесу. В общей толпе их ухода никто не заметил. Миранда встретилась с Джеймсом глазами и кивнула, уводя вслед за гробом свою сестру.

* * *

Они шли по лесу молча. Гарри не знал, что сказать, а Джеймс не видел необходимости произносить какие-то бесполезные слова. Так они прошли половину леса. Сквозь редко посаженные деревья было видно все вокруг. Словно прочитав его мысли, Джеймс произнес: