Шрифт:
Все! К черту! Не буду больше писать. Ни хрена... То, что в сердце, в мозгах, вокруг... все так и остается нетронутым. Ничего не объяснимо. Ничего не расскажешь. Тем более в этих закорючках.
А перечитывать совсем невозможно. Боже, как хохочут в зале. Что-то невероятное сегодня...
23 июля 1989 г., Нью-Йорк
Вчера... Вечер в квартале художников... Мастерская Нахамкина (женщина с сигаретой!). Работы Шемякина, С. Дали. Эрнст Неизвестный. Блинкер-стрит. Праздник. Гитарист у церкви. Праздник итальянский.
Вашингтон-сквер. Ресторанчик испанский. Ужин (Саша, Элла, Марик). Кафе...
(Графитные доски столиков, мелки, можно рисовать на столе.) Фильмы Чаплина. Уолл-стрит. Биржа. 2 Тауэр. Ночь. Бруклинский мост. Огни. Красиво.
Статуя Свободы... ну, что же еще, конечно, она... с факелом, все как полагается. Усталость. Разговоры, разговоры... Кажется, им все это искренно нравится.
Бруклин. Квартира моих друзей.
Утром сегодня Брайтон-Бич. Русская колония. Впечатлений много. Разные. Разные впечатления.
Китайский район. Еще ездим по городу на машине.
Саша показывает, показывает. Билдинги. Небоскребы. Смотреть уже невозможно.
Рокфеллеровский центр. Завещание Рокфеллера. Где-то поели. Еще мороженое... какое-то, за 2 доллара. Центральный вокзал. Домой. В поезде встретил наших ребят.
24 июля 1989 г., Нью-Йорк
Жара. Дикая жара. Заходишь в стеклянные коробки небоскребов, чтобы глотнуть прохладного воздуха кондиционеров... там отрада, прохлада, озон, и опять толпы, раскаленный асфальт, горячие двигатели машин...
International literature centre, 475, Рагк аvеnuе. 21-й этаж. Залежи литературы на русском языке... приветливые люди, «пожалуйста, берите», «сейчас нет, оставьте адрес, мы вам вышлем». Спасибо. Жарко... Уже ничего не хочется от этой жары.
Америка похожа на пионерский лагерь... Дети без взрослых сами решили все сделать, по-своему, по своим законам... максималистски-детским. И что-то получилось. Республика Шкид такая. И глупостей в ней достаточно, но главное — никаких компромиссов... чтобы все «честно», «справедливо». И... гордость от собственной самостоятельности, умения, прыти, молодости, неотягощенности дедовскими заветами... Пионерский лагерь...
В «Нью-Йорк тайме» отличная рецензия о нашем спектакле ведущего здешнего критика Фрэнка Рича. Очень хвалебная. И прочие отзывы тоже...
Последний спектакль здесь. Все.
25 июля 1989 г.
27-го вылетели из аэропорта Кеннеди. 4,5 часа лету до Мехико.
Отель «Каза Бланка». Хороший отель. В центре. Живем здесь уже неделю. Страна... Третий мир... Теперь понятно, напоминает нашу Среднюю Азию. Довольно здорово напоминает. Вот если перестройка получится, у нас будет что-то вроде Мексики. Всего много: магазины полны... но не для всех. Бедно живут. У нас проблемы с водой... пить воду из-под крана нельзя, много кишечных заболеваний. Есть на улице, в уличных лотках, тоже не рекомендуют. Платят нам долларами, это хорошо (хотя в день получаем 20 всего долларов). 1 доллар равен 2500 песетам. Булка хлеба — 1000 песет. Бутылка «смирновки» — 10 тысяч, и т. д. В первый день возили нас в «старый» Мехико. Целый почти день провели на пирамидах ацтеков.
Чудо произошло... Встретил Алехандру Гуттиерес. 20 лет назад, в 1969 году, в ростовском ТЮЗе она ставила свой диплом: «Мещанин во дворянстве». Это был мой первый сезон в театре, и одна из первых ролей у нее в спектакле!!! Я не сразу узнал ее. Красивая женщина, наша переводчица. Потом слышу — ее зовут Алехандра. Спрашиваю: «Ваша фамилия не Гуттиерес?» — «Да, — говорит, — Гуттиерес». — «А вы в Ростове ставили спектакль?» — «Да, ставила диплом». — «Здравствуйте, — говорю, — я у вас играл в том спектакле».
А завтра встретимся с Гариком Петренко и Олей, нашими омскими друзьями!! Вот тебе Мексика! Гарик здесь уже года полтора играет в симфоническом оркестре...
Танюша очень любила Гарика и Олю...
Мне трудно слушать симфоническую музыку... Омск. Зима. Танюша одевается... Мы идем в филармонию... Любимые наши вечера...
На сцену выходит Оля... Как хорошо она говорит о музыке! Вот выходят наши омские музыканты, впереди Гарик... Красивый, седой, черный фрак, скрипка.
Начало августа 1989 г.
Жаркий, солнечный день. Музей Диего Риверы и Фриды.
Странное впечатление... Вперемешку с чтивом последних дней — совсем странное. «Иконостас» поразил. Мрачное, тяжелое ощущение. Через несколько кварталов на улице Вены еще один музей. Льва Троцкого. Дом, где он жил, где был убит альпинистским топориком... Железные двери, ставни из двойного металлического листа (это после нападения Сикейроса с ребятами), следы пуль на стенах. Могила тут же во дворе... Красный флаг, серп и молот (!). Экскурсовод (гид), молодая девушка, дотошно рассказывает, показывает. Множество фото, библиотека... Все странно, мрачно, абсурдно... Кажется, все вышли подавленными. Великая бессмыслица!