Стихотворения и поэмы в 2-х томах. Т. II
вернуться

Андреев Вадим Леонович
Шрифт:

2. «Когда моя бессмертная душа…» [7]

Когда моя бессмертная душа Могильный приподнимет камень, Воскреснет, райским воздухом дыша, Для смертных глаз незримый пламень. Лишенный прежнего обличья, вновь Знакомый мир я не узнаю — Бесплотная забьется в сердце кровь, Мирские голоса растают. Но там, где нет земных и темных снов, Откуда нету возвращенья, Твой легкий голос, время поборов, Пронзит бесплотное цветенье. Тебя узнав, тебе откликнусь я — Душа с душой неразлучимы! И будут нам внимать, любовь моя, Забыв о небе, — херувимы.

7

«Когда моя бессмертная душа…» — HP: в редакции НР-56, которую здесь приводим:

Когда моя бессмертная душа Могильный приподнимет камень И, разучившись плакать и дышать, Увижу я, что встало между нами, Когда из прежних человеческих слогов Сложить я не сумею слова, Твой легкий голос, время поборов, Меня к тебе приблизит снова. Тебя узнав, тебе откликнусь я — Душа с душой неразлучимы! И будут нам внимать, любовь моя, Забыв о небе, херувимы.

3. «Летел, кружась, и падал серый снег…»

Летел, кружась, и падал серый снег, В морщинах глины таял, исчезая. Усталый день искал с утра ночлег, Не находя и отдыха не зная. Ладонью ты погладила стекло И зримый мир, смеясь, околдовала. Огромное Господнее крыло Над слабыми плечами просияло. Цветет твоя волшебная рука — Пять лепестков, и розовых и нежных, Раздвинули сырые облака И желтый мрак кружений дымно-снежных. 1933

Леила(1–5)

1. «Хариты, Делия, Лейла…»

Хариты, Делия, Леила, Бессонница и снежные поля. Еще последний круг не завершила Давным-давно уставшая земля. Я жду вас здесь, парижской ночью. Русалкой у воды поет трамвай. По черной лестнице ползет рабочий: Он починяет двери в старый рай. Хариты, Делия, Леила. Густеет в жилах кровь. Горит звезда. Земля последний круг не завершила. Лейла, милый друг, сюда, сюда!

2. «Леила, столетние звезды разлуки…»

Леила, столетние звезды разлуки На черных ресницах дрожат и сияют. Твои, точно воздух, прозрачные руки Огромную ночь, как сестру, обнимают. Парижское небо ползет по бульварам, И в тусклых купается лужах луна. Все в мире бесцельно, не вовремя, даром, И жизнь, даже ты, — вот никак не слышна. И голос, прозрачный, как ветер над морем, Как в небе холодном ночные светила, И сердце твое, освещенное горем, — Слетают — сквозь время, сквозь небо — Леила —

3. «Мимо, земной не коснувшись орбиты…»

Мимо, земной не коснувшись орбиты, Нежной кометою падая в мрак, В грозные щели ночного гранита, В музыку, друг мой, Леила — мой враг. Пушкинский воздух не нашего мира. Страшно дышать мне, и жить мне невмочь. Снова молчит беспощадная лира. Лед. Первобытные звезды и ночь. Сияя, покинула время — Леила. Падает каменный свет. Тишина. Сердце, не наши на небе светила, Сердце, не наша над миром весна.

4. «Распадается жизнь, и пространство сгорает дотла…»

Распадается жизнь, и пространство сгорает дотла, И время становится твердым, как камень, И в небе сияют два узких, два орлих крыла, И ветхое сердце трепещет, как знамя. О, замертво вынесли солнце, и огненный воздух В холодную впадину льется, густея. Бесцельная нежность! Давно догоревшие звезды, Всемирные звезды — Леила, Лилея. Шарманка — вчерашняя музыка мира поет, И горькая кровь пробегает по жилам. Меня и тебя семикрылая лира зовет, Семиструнная гибель свободы — Леила

5. «Как вечером последний, желтый свет…»

Как вечером последний, желтый свет, Летящий к нам, в слепые стекла окон, Как тень от радости, которой нет, Как облако, парящее высоко, Как белый звук, плывущий в тишине, Как все, что в мире молодо и тленно, И ты, и я, поверь, Леила, мне, Как этот снег, — растаем мы мгновенно. 1932, 1934

Стихи к матери (1–3) [8]

8

Стихи к матери — Мать Вадима Андреева Александра Михайловна Андреева (урожд. Велигорская) умерла в 1906 г. после рождения второго сына, Даниила.

1. «Что тебе я могу рассказать…»

Что тебе я могу рассказать, Как твое завлеку я вниманье, И какими словами возможно унять Разделившее нас навсегда расстоянье? Человеческим мыслям удел По земле белым паром стелиться, И слова, точно стая пернатая стрел, Чуть взлетят, как обратно должны возвратиться. Я не знаю, какою земля Представляется сердцу — оттуда, Но к тебе, но в твои золотые края, Плача, просится жизни бескрылое чудо. 1929