Право же собственности на землю и капитал включает в себя и некоторого рода обязанность, которая влечет за собою общественно-экономические функции, функции, состоящие в руководстве экономическим трудом и экономическими средствами данного народа, сообразно с его национальными потребностями, т. е. в выполнении того, что при предполагаемом состоянии общей собственности выполнялось бы национальными должностными лицами. Следовательно, самое выгодное объяснение, которое с этой точки зрения можно дать ренте — как земельной ренте, так и прибыли на капитал, — будет заключаться в том, что она заменяет собою жалованья этих должностных лиц, что она представляет собою вид жалованья, при котором должностное лицо с материальной стороны сильно заинтересовано в правильном выполнении своих функций»562.

В том же духе выражается Родбертус и в другом месте563. «Для того, — говорит он, — чтобы в известном производстве с успехом руководить распределением операций большого числа рабочих, необходимо не только знание, но и нравственная сила и деятельность. Такого рода услуг рабочие, занятые в производстве, сами выполнять не могут, но они все же абсолютно необходимы для национального производства. Поскольку поэтому капиталисты, землевладельцы и предприниматели выполняют такие полезные и необходимые услуги, никто не будет сомневаться в том, что за эти услуги они «могут» требовать себе вознаграждения так же, как и всякий другой человек за полезную услугу другого рода. Они, конечно, могут делать это с таким же правом, с каким, например, это делает министр торговли и общественных работ, при условии, конечно, что он выполняет свою обязанность».

Сам Родбертус ни в коем случае не намеревался построить на этой идее теорию процента на капитал, т. е. объяснение того вида дохода капиталистов, который мы фактически наблюдаем на практике. Напротив, он категорически отвергает эту мысль, подчеркивая несколько раз, что нынешний процент на капитал отнюдь не носит характера такого вознаграждения за оказанную услугу, характера жалованья, получаемого путем «производного распределения благ», а носит характер непосредственной доли национального продукта, реализирующейся уже при «первоначальном распределении благ»; причину этого явления Родбертус усматривает в совершенно других обстоятельствах, а именно в насилии над рабочими, основанном на праве собственности на землю и капитал564.

Эта точка зрения, бегло намеченная Родбертусом, которой он, однако, нарочно не применил по отношению к теории процента, впоследствии опять выдвигается некоторыми выдающимися катедер-социалистами и на сей раз применяется к проблеме процента более широко.

Прежде всего это было сделано Шеффле. Уже в третьем издании своего более раннего произведения «Das gesellschaftliche System der menschlichen Wirtschaft» (1873 г.) он включает в формальное определение процента идею, что прибыль на капитал представляет собою вознаграждение за услугу капиталиста. «Прибыль, — пишет он, — должна быть рассматриваема как вознаграждение, которого имеет право требовать предприниматель за народнохозяйственную функцию самостоятельного хозяйственного сочетания производительных сил посредством спекулятивного применения капитала»567. Этот взгляд повторяется и во многих других местах произведения, и притом обыкновенно в таких, в которых процент на капитал рассматривается более широко. В одном месте Шеффле даже защищает его, как единственно правильный, против других теорий процента, которые он все без исключения отвергает567. Однако более тонкие детали учения о проценте, как, например, вопрос о величине процентной ставки и т. д., Шеффле выводит, как это ни странно, не на основании этой основной мысли, а на основании теории пользования, которую он, правда, несколько приблизил к своей основной мысли благодаря той субъективной окраске, которую он придает понятию пользования567.

В его позднейшем произведении «Bau und Leben des sozialen K"orpers» взгляд на процент как на вознаграждение за «функциональные услуги» («functionelle Leistung») капиталиста высказывается еще определеннее. Этот взгляд дает Шеффле возможность оправдать процент на капитал, по крайней мере для настоящего и для того времени, пока нет более целесообразной организации и нельзя обойтись без дорого оплачиваемых услуг частных капиталистов569. Но и теперь детали явления процента объясняются не на основании этого взгляда, и теперь еще остаются в силе некоторые черты теории пользования, причем понятие пользования теперь стало к тому же объективным569. Таким образом, Шеффле выдвигает основной мотив трудовой теории, но только основной: более детального развития, какое дал нам Курсель-Сенёйль, он нам не дает.

Немногим дальше, но только немногим, пошел в этом отношении Вагнер. И он считает капиталистов «должностными лицами общества при создании национального фонда средств производства и применении такового»570, а прибыль на капитал — доходом, который они получают за эту функцию, или, по крайней мере, в этой функции (с. 594). Однако усилия капиталистов, заключающиеся в «созидании и применении частных капиталов», в «деятельности сбережения и распределения капиталов», он характеризует более определенно, чем это сделал Шеффле: он считает таковые настоящим «трудом» (с. III, с. 592, 630), который составляет часть всех издержек, затрачиваемых на производство благ, а поэтому «конститутивным элементом ценности» (с. 630). Каким образом этот элемент содействует образованию ценности благ, каким образом из его деятельности можно вывести пропорциональность процента и величины капитала, размер процентной ставки и т. д. — этих вопросов Вагнер коснулся так же мало, как и Шеффле, и он, следовательно, выдвинул только основной мотив трудовой теории, хотя и несколько определеннее, чем Шеффле.

Ввиду такого положения дел, я не берусь категорически решить, думали ли вообще катедер-социалисты дать этим рядом мыслей теоретическое объяснение процента на капитал или же они хотели только дать социально-политическое оправдание такового. В пользу первого мнения говорит, во-первых, включение трудового мотива в формальное определение процента на капитал; во-вторых, то, что, по крайней мере, Вагнер относится отрицательно ко всем другим теориям процента, и если он не является сторонником трудовой теории, то он оставил процент теоретически совершенно необоснованным; наконец, то, что Вагнер выразительно называет «труд» капиталиста составной частью издержек производства и «конститутивным элементом ценности», что, на мой взгляд, можно объяснить только тем, что он считает теоретической причиной явления «прибавочной ценности» затраченный капиталистом и требующий вознаграждения труд.

В пользу второго мнения — что катедер-социалисты смотрели на «услуги» капиталистов только как на причину, оправдывающую уже существующий процент на капитал, не желая при этом объяснять его существование, — говорит, во-первых, почти полное отсутствие детальных теоретических исследований; во-вторых, то, что, по крайней мере, Шеффле для объяснения деталей пользуется другой теорией процента; наконец, то преобладающее значение, которое приписывается в сочинениях группы катедер-социалистов политическому элементу перед теоретическим571.