Сениор, который основывает ценность благ на издержках производства, называет эту жертву просто составной частью издержек производства и этим достигает своей цели. Бастиа, который признает основой ценности благ исключительно обмененные «услуги», называет услугой и отсрочку; отсрочка сама по себе является специальной услугой, так как она налагает жертву на того, кто ее берет на себя, и приносит пользу тому, кто ее требует544. По великому закону общества, гласящему «услуга за услугу», эта «услуга» должна оплачиваться особо. Если капиталист отдал другому взаймы свой капитал, то это вознаграждение получается в виде ссудного процента (interet). Но эта услуга должна вознаграждаться не только в случае ссуды: всякий, кто получает удовлетворение, должен взять на себя все тяжести, которых требует данное производство, в том числе и отсрочку. Отсрочка считается «тягостным обстоятельством» и поэтому всегда является элементом оценки услуг, а следовательно, и образования ценности благ544. Вот в нескольких словах сущность учения Бастиа, которое он излагает с риторической обстоятельностью и частыми повторениями.

Я назвал его учение ухудшенной копией учения Сениора. Если не обращать внимания на те недостатки, которые присущи теории процента Бастиа, не как таковой, а только по причине ее облачения в теорию ценности Бастиа — на мой взгляд, очень слабую, — то это ухудшение проявляется главным образом в двух пунктах.

Во-первых, оно проявляется в том, что Бастиа сосредоточивает свое внимание и свои доказательства почти исключительно на второстепенном факте, на объяснении договорного процента на капитал. Как в своих «Harmonies 'Economiques», так и в своей монографии «Capital et rente»545, специально посвященной проблеме процента, он приводит массу весьма подробных рассуждений для объяснения и оправдания ссудного процента. Для объяснения первичного процента на капитал он пользуется своей теорией только один раз, и то мимоходом, а именно в вышецитированном месте (Harmonies, 3-е издание, р. 213), которое далеко не удовлетворительно ни по своей ясности, ни по своей подробности.

Следствием этого поверхностного отношения является главным образом то, что сущность основного мотива объяснения процента, жертвы отсрочки, у Бастиа представлена далеко не так ясно, как у Сениора. Бастиа противопоставляет собственника капитала занимающему должнику и обыкновенно считает жертвою первого лишение его той производительной пользы, которую можно было бы извлечь из уступленного за промежуточное время капитала546. Это было бы вполне правильно в том случае, если бы Бастиа имел в виду только то объяснение, которое в свое время привел против канонистов Сальмазий, а именно, что требование процента на капиталы, отдаваемые внаем, естественно и справедливо, раз можно вообще получать первичную прибыль на капитал. Между тем ссылка на эту жертву, очевидно, совершенно недостаточна для окончательного объяснения самого первичного процента на капитал, а следовательно, и явления процента вообще, ибо в таком случае существование первичного процента на капитал предполагается как уже данный факт.

Для более глубокого объяснения процента на капитал может, очевидно, иметь значение только вторая жертва, на которую ссылается Сениор, жертва, состоящая в отсрочке удовлетворения потребностей. Бастиа, правда, также говорит об этой жертве, но включение той, первой жертвы делает его учение неясным, неясным не только для читателей, но, как мне кажется, и для него самого. По крайней мере, в его произведениях — в особенности в его рассуждениях о капитале и ренте — мы находим немало мест, в которых он, отрываясь от своей теории воздержания, чересчур уже приближается к точке зрения наивных теоретиков производительности. Вместо того чтобы объяснять излишек ценности капиталистически произведенного продукта — в часто цитируемом месте своих «Harmonies» он сам указывает на этот путь — тем, что покупатели продукта должны по необходимости оплачивать наряду с трудом, овеществленным в продукте, и «тягостное обстоятельство» отсрочки потребления, он нередко находит естественным, что капитал, благодаря содержащейся в нем производительной силе, должен содействовать получению прибыли на капитал547. А это, как мы уже знаем, не объяснение прибыли на капитал, а постулирование таковой.

И в самом деле, Бастиа уже не раз обвинялся в том, что он совершенно уклонился от основной задачи, т. е. от объяснения первичного процента на капитал; это обвинение хотя и не совсем правильно, но легко объяснимо после всего сказанного548.

Это — первое ухудшение теории воздержания по сравнению с теорией Сениора. Второе ухудшение заключается в том, что Бастиа, как это ни странно, помимо изложенного объяснения процента, дает еще второе, которое совершенно не вяжется с первым и к тому же, очевидно, неверно, так что для меня совсем непонятно, каким образом Бастиа представлял себе соотношение между этим вторым объяснением и основным.

Всякое производство, говорит Бастиа, представляет собою совокупность усилий. Последние, однако, подразделяются на две существенно различные категории. Одна категория усилий содействует только производству одного отдельного продукта, оказанию одной отдельной услуги; другая же категория способствует производству неопределенного ряда продуктов или услуг. К первой категории относятся, например, ежедневные усилия водовоза, которые направлены непосредственно на доставку воды, или, в области сельского хозяйства, усилия, направленные на сеяние, прополку, пахоту, боронование, уборку, молотьбу, т. е. усилия, относящиеся только к одному отдельному урожаю. Ко второй же категории относится труд, который затрачивает водовоз на изготовление тачки и бочки, земледелец на огораживание, расчистку, осушение, постройки, вообще на мелиорацию: все эти работы, которые, как говорят экономисты, ведут к образованию основного капитала, приносят пользу целому ряду покупателей или же целому ряду урожаев549.

Затем Бастиа задается вопросом, каким образом должны быть оцениваемы и вознаграждаемы обе эти категории усилий по великому закону «услуга за услугу». Относительно первой категории это, на его взгляд, разрешается весьма просто: относящиеся к ней услуги должны быть вознаграждаемы целиком теми, кому они принесут пользу. Но не так легко разрешается вопрос по отношению ко второй категории, ведущей к образованию «основного капитала», так как число лиц, которым этот капитал принесет пользу, неопределенно. Если бы производитель стал требовать все вознаграждение от первых покупателей, то это было бы несправедливо, прежде всего несправедливо потому, что первым пришлось бы платить за последних, а затем еще потому, что должен был бы наступить момент, когда производитель имел бы одновременно и не истраченный еще основной капитал, и вознаграждение за таковой552. Следовательно, заключает Бастиа с недурным логическим salto mortale, распределение между неопределенным числом покупателей может быть совершено не в форме распределения самого капитала, а исключительно в форме обложения процентом на капитал; этот выход, на взгляд Бастиа, является единственно мыслимым для разрешения рассматриваемой проблемы552 и, будучи непосредственно предложен «изобретательным» естественным общественным механизмом, освобождает нас от необходимости заменения его искусственным552.

Таким образом, Бастиа считает процент формой, в которой распределяется авансируемый капитал между продуктами: «C’est l`a, c’est dans cette r'epartition d’une avance sur la totalit'e des produits, qu’est le principe et la raison d’^etre de l’int'er^et» («В этом-то распределении аванса на совокупность всех продуктов и заключается сущность процента и его право на существование») (с. 179).

При чтении этих строк, я думаю, каждому бросается в глаза, что Бастиа в своем рассуждении сделал несколько неимоверно грубых ошибок. Во-первых, грубой ошибкой является предположение, будто нет возможности распределить основной капитал между покупателями. Каждый делец знает, что это возможно, и знает также, что (и как) это делается на практике. Определяется просто вероятная продолжительность существования основного капитала, и, в зависимости от этой оценки, к каждому отдельному периоду производства или к каждому отдельному продукту причисляется соответственная доля износа или амортизации. Если покупатели в покупной цене готового товара оплачивают и амортизационную долю основного капитала, то, очевидно, и «самый капитал» распределяется между ними; он распределяется, правда, не с абсолютной «справедливостью», так как при определении вероятной продолжительности существования основного капитала, а также и при определении основанной на этом амортизационной доли можно впасть в ошибку, но в среднем последовательные платежи покупателей в самом деле будут более или менее соответствовать снашивающемуся капиталу.