как шли друзья мои — вплоть до гибели...

Ибо мною звучал орган, он играл

в двух горних храмах, в двух святая святых —

и... пал.

Как мог я сдержать в себе стих,

так, что факел врага не спалил

ноты великих напевов,

буквы, которыми пишет огонь

надежду и смысл святого чертога

Божественного народа,

хранящего письмо и печать

от вершин Синая и Мория

вплоть до гибели после битвы!

Перевод И. Винярской

Слагается и растет башня еврейских трупов

из неисчислимых убитых царства.

Голова еще не коснулась этих небес!

(Голова с острием христианского топора

или кинжалом исламским внутри).

Еще бродят по этому миру — евреи, евреи:

светлолицые старики, чья рука ни разу не пролила

человеческой крови;

и дети, красивые телом и взором,

милые, словно голуби;

и крепко сбитые юноши, широкоплечие, твердой кости:

Хороши и для армии, и для флота,

и для ремесла, и для пашни на родине у себя:

покорять километры дальних полей

и раскрашивать их цветами веселья;

и из этих, конечно, будет еще

кладка за кладкою в башне трупов,

возводимой в мире расой евреев,

и, конечно, море крови вокруг —

так повелела судьба.

Перевод И. Винярской

Быть может, Евфрат,

быть может, Яркон,

а может быть, Иордан,

или даже Ручей Крокодиловый, может быть.

И если напьюсь из источника,

что течет по полям среди всходов,

вспомни, душа, что ты

когда-то в раю из него пила.

И черпали из него

чистые сестры мои,

те, что исчезли, не знаю куда,

верхом на черных ослицах.

и была в их телах жертва тех поколений,

и в душах у них было золото сущего в те времена.

Перевод И. Винярской

Тучи над Ерусалимом и отблеск меча на них.

А вы, словно кроты, зарылись в тоску,

лежите — щека к щеке со своею болью,

уже не согреется сердце памятью про мечту.

Встаньте же, выходите из ваших домов, палаток, бараков,

и поднятыми руками, как языками огня,

горести запалите — тряпьё,

напитанное слезами горючими ваших сердец!

Встаньте же, соберите витающих в облаках

и библейское солнце зовите —

Державе во славу!

Молитесь о чуде... Не погибло оно по зачатью, —

ещё живёт глубоко в крови!

Туча не пропадёт, если её не зажечь,

не выглянет солнце,

если тьму не рассечь.

Не было чуда и нет, если его не позвать:

Выйди на свет!

Но если вы сами глыбами стали, если печаль из камня впитали,

вас и такими народная совесть найдёт.

Плечи, которым Державу было назначено вознести,

враг пометит клеймом дезертиров,

а солнце вас покарает

тоскою глубоких морщин,

глазами, лишенными взгляда.

И лагерь военнопленных вас ожидает

вместо победного марша и ликованья парада...

И если не вспыхнут кедры, то пламя падёт на камни.

1928

Перевод Я. Лаха

* * *

Со времен золотого тельца и до жирных саронских быков,

До созданья Израиля на краю палестинских песков