Вызванные двнадцать человкъ и двое запасныхъ съ степеннымъ достоинствомъ проходили за ршетку и усаживались лицомъ къ подсудимымъ, на стульяхъ, поставленныхъ въ два ряда вдоль наружной стны. Присяжные были болыпею частью мужики, одинъ со-держатель парикмахерской, одинъ приказчикъ- домо-владлецъ, одинъ купецъ и толстый, плшивый, бри-тый, съ сдыми усами нмецъ—директоръ одного

болыиого завода, лтъ 30 назадъ пріхавшій въ Рос-сію въ качеств помощника мастера, безъ гроша въ карман, теперь же имвшій крупное состояніе, же-нившійся на русской дворянк и считавшій себя ба-риномъ.

Предсдательствующій предлояшлъ присяжиымъ выбрать изъ своей среды старшину. Рядомъ съ нм-цемъ сидвшіе муяшки приподнялись и, обращаясь къ нму, въ одинъ голосъ заговорили: «просимъ, просимъ».

Нмецъ, напряженно ожидавшій своего выбора, съ зардвшейся отъ удовольствія лысиной, нуклюжимъ поклономъ поблагодарилъ за оказанную честь и съ евоего мста переслъ на самый крайній стулъ, ближе. къ судейскому столу.

Правый члнъ прочлъ обвинительный актъ. Парни обвинялись въ томъ, что 25-го августа 190* года они нанесли Ивану Кирильеву тяжкі, подвергавшіе жизнь опасности, побои съ переломомъ черепныхъ костей, отъ которыхъ пострадавшій и умеръ.

Такъ какъ актъ составлялся товарищемъ' проку-рора на основаніи толысо тхъ данныхъ, какія до-ставилъ ему слдователь, то и вышло, что главные и опасны для убійцъ свидтели: Акулина, Барбосъ и молотобоецъ были совершенно устранены и повстокъ для явки въ судъ не получили.

На вопросъ предсдательствующаго: признаютъ ли подсудимые себя виновными, они отвтили, что не при-знаютъ.

Появленіе адвоката не прошло незамченнымъ сре-ди публики задпихъ скамей и даже возбудило толки.

— Гляди, врно, изъ жидовъ, какъ жукъ черный... —сказалъ одинъ мужикъ своему сосду, мотнувъ бо-родой на адвоката.

— Доляшо, изъ ихъ... пятьсотъ слупилъ...

— Пятьсотъ? — недоврчиво переспросилъ первый. —Ой-ой-ой, такія-то деньги! Да за што? Пятьсотъ! шут-ка сказать. Да за што?

247

Онъ удивленно качалъ головой.

— А за онравдані. Даромъ, што ли, будутъ оправ-дывать?! Ну, себ сотню возьметъ, другуго сунетъ сл-дователю, а остатки судьи подлятъ... Даромъ, што ли? Имъ это лафа... . *

— Ловкачи эти жиды! ой, ловкачи! Ишь какую механику подвелъ...' Пятьсотъ!—все удивлялся, крутя головой, первый мужикъ. — Къ имъ, братъ, деньги-то липнуть. Къ православнымъ н такъ... нтъ..: Гд ужъ православному до жида?!.

— Н-, ёнъ не изъ жидовъ, — вмшался сидв-шій рядомъ Пармеиъ—дядя Сашки, уже порядочно на-грузившійся съ утра,—Епъ—православный съ Москвы. Пятьсотъ, какъ одну копчку, безъ того и н халъ... положи, говоритъ, да н только. Положили, тогда по-халъ, слова не сказалъ, похалъ... а прозвище-то ево-но Моргуновъ, али Моргачевъ... Палъ Николаичъ... ловкачъ, чище жида! Пять, говоритъ, сотъ на столъ, безъ того не поду... ну, ему пятьсотъ положили, ёнъ и похалъ, слова не еказалъ, похалъ... бзъ фалыни... похалъ...

Предсдательствующій распорядился ввести свид-телей въ залъ. Высокій, худой, блдный, съ строгими иконописными чертами лица свящнникъ въ лиловой полинялой ряс, съ серебрянымъ крестомъ на груди, надлъ эпитрахиль, выпросталъ изъ-подъ нея свои дликные, прямые русые волосы и, подойдя къ стоявше-МУ У судйскаго стола аналою, на которомъ лежали крестъ и евангедіе, рзкимъ, отрывистымъ голосомъ сказалъ столпившимся около него свидтелямъ коро-тенькое предупрежденіе о важности нредстоящей при-сяги и о томъ грх, который возьметъ на свою душу всякій, кто нарушитъ ее. Потомъ онъ приказалъ под-нять руки съ пальцами, сложенными для крестнаго знаменія. Судьи и вс находившіеся въ зал встали.

Отрывисто и рзко звучалъ голосъ священника, произносившаго слова присяги; въ разбивку, не-стройно и глухо повторяли ихъ свидтели.

Посл присяги вс свидтели, кром одной Кате-рины, были удалены приставомъ изъ зала. .

Приставъ взялъ Катерину за локоть, провелъ ее нсколько шаговъ отъ ршетки и, остановивъ пё-редъ судейскимъ столомъ, самъ вернулся къ своему мсту у двери.

II.

I

Еще тогда, когда Катерину только что ввели вм-ст съ другими свидтелями,' -она была поражена бле-скомъ и великолпіемъ зала и боязливо недоумвала, зачмъ она сюда попала. Только, когда священникъ приводилъ ее съ другими къ присяг, она стала до-гадываться, что тутъ затвается .свадьба, но, хотя глядла во вс глаза, не видла жениха и невсты, когда же удалили всхъ остальныхъ свидтелей, и приставъ, назвавъ ее по имени, повелъ къ красному столу съ сидвшими за нимъ важными господами, на которыхъ какъ жаръ горли золотыя цпи, Катерина застыдилась. Она поняла, что ее будутъ внчать. «А какъ же Ваня-то?» мелькнуло въ ея голов. Но она тотчасъ же ршила и этотъ вопросъ. «Этотъ баринъ, іущумала она о пристав, и есть Ваня и яасъ будутъ внчать».

Ни приставъ, ни судьи не знали, что имютъ дло съ помшанной. За то появленіе передъ судьями су-масшедшей бабы привело публику заднихъ скамей' въ самое веселое настроеніе. Тотчасъ же поднялись шу-шуканіе, шутки, смхъ. Конечно, шутила, злорад-ствовала и смялась только сторона родствепная и со-чувствующая подсудимымъ.

Предсдательствующій, взглянувъ на публику, не-довольно поморщился, но еще раньше его приставъ поднялся на носкн и строгими глазами оглядывалъ задвія скамьи.

— Шш... шш... — пронеслось въ зал.