Шрифт:
— Знаю. И я поддержу твое желание уехать из дому при условии…
Марша отпрянула.
— При каком условии?
— Что у тебя на это серьезные причины, — ласково сказала мать, убирая завиток волос за ухо дочери. — Что ты не пытаешься просто сбежать.
— Конечно, — громко сказала Марша. Но в сердце ее что-то оборвалось.
У матери была сверхъестественная интуиция.
Глава 31
Той ночью Марша лежала в постели без сна, дожидаясь, когда после экскурсии в Воксхолл вернется Дженис. Она услышала ее в два часа ночи; сестра пробиралась к себе мимо дверей ее спальни.
Ей очень хотелось пойти к сестре, попросить прощения за то, что помешала ее первым выходам в свет, за то, что довела до слез. Но все так запуталось!
Не стоит устраивать сцен поздно ночью. Тем более что сестра все еще обижена.
Утром Марша пошла в спальню Дженис, вполне готовая к тому, чтобы поговорить с младшей сестрой по душам — и, если нужно, поведать ей всю правду о Финне. Но Дженис там не было.
Обычно Марша просыпалась гораздо раньше Дженис, даже если накануне легла вообще под утро. Несомненно, сказывалась школьная привычка к раннему подъему. Но сегодня, сходя вниз, она услышала голоса в столовой — Дженис и отца с матерью.
Похоже, сестра была очень взволнованна. Марша застыла на месте.
— Ты его любишь? — Голос матери.
Ее сердце замерло. Потом возникла безумная надежда, что говорят они о ком-то другом, не о Финне.
— Да, я его люблю, — призналась счастливая Дженис. — Разве можно его не полюбить? Он добрый, ласковый, красивый, — она тихо засмеялась, — и обращается со мной, как с королевой. А еще у него много таких замечательных идей! Жизнь с ним станет приключением.
— Значит, ты поедешь в полк? — спросил отец.
Марша стиснула кулаки. Господи, они говорят о Финне! О, какой хитрец! Прямо у нее под носом! И все потому, что он знал — она никогда не расскажет, что произошло между ним и ею.
— Да, конечно, — ответила Дженис. — Мне даже не терпится.
— А когда он приедет, чтобы поговорить с папой? — спросила мать.
— Сегодня днем. Он сказал — после часу дня.
— Буду ждать, — сказал отец. — Но, дитя мое, меня все-таки беспокоит, что газеты писали, будто он порвал с братом. Сначала мне нужно переговорить с лордом Чедвиком и выяснить, в чем там дело.
— Папа, не делай этого! — Дженис, похоже, здорово испугалась. — Финн может подумать, что ты в нем сомневаешься.
— Это мой долг, — ответил маркиз.
— Да, разумеется. — Дженис, конечно, была возмущена, хотя не подала виду — из уважения к родителям. Однако Марша в этом не сомневалась. — Вот только как сказать Марше? — продолжала сестра. — Она просто ненавидит Финна!
— Это придется сделать, девочка, — сказал маркиз. — Если, конечно, этому суждено случиться. Не будем забегать вперед.
— Но, папочка, разумеется, так и будет! Он решительно дал понять, что придет сегодня. Уверена, что поняла его правильно.
— Вероятно, ты не ошиблась, — сказала мать. — Дженис, я согласна с папой. Нам нужно подождать и посмотреть, что принесет сегодняшний день.
Марша попятилась. Не может она встретиться с ними лицом к лицу. Не сейчас. Лучше пойти к себе и попросить, чтобы ей принесли чаю с гренками.
Дженис не может выйти за Финна! Это невозможно. Но чем сильнее будет она возмущаться, тем сильнее они уверятся, будто она просто ревнует.
Может быть, Дункан сумеет объяснить отцу, что Финн — неподходящая партия для Дженис?
Марша не знала, почему Финну было отказано от дома. Что, если отец подумает, будто решение Дункана в отношении Финна — всего лишь обычная ссора братьев? Что, если он тем не менее решит дать согласие?
А вдруг Дункан не попытается предостеречь отца? У Дункана больше нет власти над братом. Он умыл руки. Вдруг он вообще откажется приехать и обсуждать все это с отцом, если тот его позовет? Особенно если вспомнить, что она, Марша, отвергла предложение графа выйти за него замуж, да еще сбежала из его дома?
О Господи! Все так непредсказуемо.
Остается единственное решение. Другого пути нет. Она сама должна остановить Финна. И она знает, как это сделать.
Марша вдруг почувствовала, как кровь отливает от рук и ног; голова закружилась. Она бросилась на постель и сделала несколько медленных вдохов. «Сейчас, — твердила она себе. — Сделай это сейчас, пока сохраняешь ясность рассудка».
Вот так и бывает с тайнами, подумала она, отправляясь на поиски матери. От них никуда не убежишь, как ни старайся. Они всегда возвращаются, чтобы нанести удар.