По взятіи Аркевани, Котляревскій оставил в укрепленіи 100 человек с одним орудіем, отправил остальных казаков на речку Караяс, и поручив всю эту часть отряда маіору Дьячкову, двинулся далее, соединился у Гамушевана с отрядом Веселого и 26 декабря подступил к Ленкорани. Эта крепость, с высокими стенами, одетыми камнем, окруженная почти отвсюду обширными болотами и занятая 4-мя тысячами человек, по видимому, представляла непреодолимую преграду русскому отряду, в рядах котораго не было и половиннаго числа войск. Но Котляревскій, не' признававшій не-одолимых препятствій, тотчас устроил батареи против крепости, и открыв канонаду, послал к персидскому коменданту, сардарю Садых-хану письмо, в котором извещал его, что, по воле главнокомандующаго, пришел взять Ленкорань, и что, после пораженія Аббаса-мирзы, самое благоразуміе указывает сардарю необходимость, во избежаніе напраснаго кровопролитія, покориться воинам великаго и всемощнаго Россійскаго Государя, разбившим Аббаса-мирзу, взявшим Асландуз и усиленным войсками доселе бывшими в талышинском ханстве. Но Садых-хан отвечал, что он совершенно понимает обязанность щадить человечество и знает, где можно избегать кровопролитія; в настоящемъже случае, он раб долга, имея повеленіе—во чтобы то нистало, несдавать крепости. „Напрасно вы думаете, генералъ—писал онъ—что несчастіе, постигшее моего Государя, должно устрашить меня. Один Бог располагает судьбою и знает кому пошлет свою помощь".

После такого ответа, возобновилась канонада и началось бомбардированіе из привезенной с корабля трех-пудовой мортиры; но действіе наших орудій не имело большаго успеха.—29 декабря, Котляревскій, решась испытать последнее средство к покоренію крепости, послал ко всем начальникам и войскам персидским, находившимся в Ленкорани, письмо, убеждая их сдаться и уверяя „твердым словом Русскаго, что они сохранять жизнь, имущества и все достоинства свои“. В заключеніе было сказано: „Я буду ожидать вашего ответа через три часа“.

Ответа не было, Котляревскій. видя безуспешность блокады и получив известіе о движеніи из Тавриса в помощь Ленкорани Аббаса-мирзы, со вновь собранными им войсками, решился штурмовать крепость, не смотря на неравенство в сидах и способах. „Но мне, как Русскому—писал он — оставалось только победить или умереть, ибо отступить — значило~бы посрамить честь россійскаго оружія, предать навсегда в руки Персіян талыпшнскаго хана со всем его владеніем и подвергнуть напрасной потере людей во время отступленія, от чрезвычайнаго холода, голода и непріятеля, который по лесистым и горным дорогам мог-бы нанести нам большой вредъ“(12).

Генерал Котляревскій, назначив для штурма Ленкорани ночь с 31-го декабря на 1-е генваря, отдал на кануне следующій приказъ:

„Истощив все средства принудить непріятеля к сдаче крепости, найдя его к тому непреклонным, нр остается более никакого способа покорить крепость сію оружію россійскому, как только силою штурма. Решаясь приступить к сему последнему средству, даю знать о том войскам и считаю нужным предварить всех офицеров и солдат, что отступленія не будет. Нам должно или взять крепость, или всем умереть: за тем мы сюда присланы. Я предлагал два раза непріятелю о сдаче крепости, но он упорствует; так докажем-же ему, храбрые солдаты, что штыку русскому ничто противиться неможет; не такія крепости брали Русскіе и не у таких непріятелей, как Персіяне; сіи против тех ничего не значат. Предписывается всем: 1) послушаніе; 2) помнить, что чем шибче лезеш на лестницы, тем менее урону взять крепость; опытные солдаты сіе знают, а неопытные поверят; 3) не бросаться на добычу, под опасеніем смертной казни, пока совершенно не кончится штурм, ибо, прежде конца дела, на добыче солдат напрасно убиваютъ.

„Диспозиція штурма будет дана особо, а теперь остается мне только сказать, что я уверен в храбрости опытных офицеров и солдата Грузинскаго гренадерскаго, 17-го егерскаго и Троицкаго полков: а малоопытные Каспійскаго баталіона, надеюсь, постараются показать себя в сем деле и заслужить лучшую репутацію, чем доселе между непріятелями и чужими народами имеют; впрочем, ежели-бы, сверх всякаго ожиданія, кто струсил, тот будет наказан как изменник; и здесь, вне границы, труса разстреляют или повесят, несмотря на чинъ“.

На основаніи диспозиціи, отданной в тот-же день, войска, назначенный для штурма, были разделены на три колонны: первая, подполковника Ушакова, состояла из шести рот Грузинских гренадер; вторая, маіора Повалишина, из 850-ти человек Троицкаго пехотнаго полка с Каспійским морским баталіоном; третія, маіора Терешкевича, из 850-ти человек Грузинскаго гренадерскаго и 17-го егерскаго полков: всего-же назначено для штурма до полуторы тысячи человек; прочіе-же люди должны были оставаться в резерве на батареях. Бсем трем колоннам приказано выступить с места в 5 часов по полуночи, со всевозможною тишиною и скоростью, и приставя лестницы, взбегать на батареи и стены: 1-й колонне—со стороны Гамушевана; 2-й—несколько правее, а 3-й -взять батарею, лежащую протиіі моря, у речки. По взятіи батарей, тотчас оборотить непріятельскія орудія и стрелять картечью в средину крепости, а между тем, очищать стены и отбивать ворота, чтобы впустить резерв. Барабанщикам в колоннах о тнюдь не бить тревогу и людям не кричать ура, пока не взойдут на стену; по занятіи-же стен, в средину крепости без приказанія неходить, а бить непріятеля изъ пушек и ружей. Не слушать отбоя; его не будет, пока непріятель совершенно истребится, или сдастся Как уже сказано в приказе, что отступленія

не будет, то остается теперь сказать, что если, сверх чаянія, которой-либо колонны люди замнутся идти на лестницы, то всех будут бить картечью" (13).

1-го генваря 1813 года, еще до разсвета, войска двинулись на штурм и приблизясь к крепости, были встречены сильным огнем, но не обращая на то вниманія, спустились в ров, измеренный в ночи подпрапорщиком князем Шаликовым, и приставили к стенам лестницы. Здесь ожидали их непріятели с пиками, рогатинами и ручными гранатами. Подполковник Ушаков, маіор Швецов и многіе офицеры были убиты, либо ранены. Колонны остановились. Котляревскій, до того времени находившійся на ближайшей батарее, откуда наблюдал за ходом дела, кинулся в роь и ободрял солдат своих лезть на стену, покрытую решетками с горючими веществами; кругом его валились люди. Сам он, пораженный пулею в ногу, зажав рукою рану, громко крикнул: „Сюда!" Остававшіеся позади его взводы гренадер кинулись вперед. В эту минуту, он снова был ранен двумя пулями, из которых одна раздробила ему челюсть. Герой, обагренный кровью, надаете без чувств среди лежащих во рву своих сподвижников. Но в тот-же самый миг раздается победный крик ура, и маіор Абхазов, с одною из гренадерских рот, первым взлезает на верх стены и захватываете батарею. Персіяне кидаются ему на встречу и гибнут под картечью отбитаго у них орудія и под штыками гренадер. Пользуясь этимъуснехом, вторая колонна также взошла на вал, овладела другою батареей и обратив против непріятеля стоявшія на ней орудія, облегчила третьей колонне влятіе атакованной ею батареи. По очищеніи вала с трех сторон, начался в средине крепости отчаянный рукопашный бой, в продолженіи котораго погиб Садых-хан и вместе с ними пали десять ханов. Солдаты, разъяренные упорною защитою гарнизона, не брали пленных. Персіяне искали спасенія, бросаясь через четвертую стену в речку Ленкорань, но будучи встречевы neрекрестным огнем орудій стоявших на противоположном берегу и штыками пехоты, были истреблены почти до последняго. Убитых Персіян здесь было так много, что—по выраженію Котляревскаго в рапорте о взятіи Ленкорани—„речка сделалась кровавою". Таким образом, после штурма продолжавшаяся три часа, крепость, которую непріятель считал неприступною, была взята горстью войск, втрое слабейших числом против гарнизона, состоявшаго большею частью из отборных баталіонов Аббаса-мирзы. Убитых Персіян похоронено талышинцами 3737 человек, в число которых не вошли унесенные в море теченіем речки Ленкорани. Трофеями были: 2 знамя, 8 англійских орудій и булава сардаря Садых-хана; кроме того 320 пуд. пороха и значительный магазин с провіантом достались в руки победителей. С нашей стороны убито: штаб и обер офицеров 16, нижних чинов 325; ранено: офицеров 25, нижних чинов 584: следовательно—из 1500 человек вообще ранено и убито 950, т. е. почти две трети всего числа бывших в деле.

Награды, пожалованныязавзятіе Ленкорани, были соразмерны совершенному подвигу. Сам Котляревскій, по представленію Ртищева, получил орден Св. Георгія 2-й степени и 2 тысячи червонцев. Вс.коре за тем, ему была отпущена заимообразно из казны довольно значительная сумма (в последствіи с него сложенная), чтб дало ему возможность пріобресть от графа Гурьева небольшое именіе близ Бахмута, сельцо Александрово, и пріютить у себя сослуживца своего, маіора Шультена, тяжело раненаго при Асландузе. Император Николай Павлович пожаловал, в день своей коронаціи, Котляревскаго чином полнаго генерала и приглашал его снова поступить на действительную службу. Но, к сожаленію, полученныя героем раны сделали его неспособным к дальнейшей деятельности. Еще 89 лет влачил он жизнь, преисполненную страданій: от пули попавшей ему в голову, он лишился праваго глаза, и сорока костей, в разное время вышедших из уха, и большую часть года оставался безвыходно в своей комнате (14).