— Опять приглашеніе отъ Мёгфорда. Было ршено, что я боле никогда у него не буду, и я не поду, говорилъ Филиппъ своей кроткой жен. — Напиши, что мы дали слово другимъ, Шарлотта.

— Они зовутъ 18 будущаго мсяца, а теперь только 23, замтила Шарлотта. — Мы не можемъ сказать, что мы приглашены такъ надолго.

— У него будетъ большой обдъ, уговаривала Сестрица. — Вы не можете поссориться тогда. У него доброе сердце и у васъ также. Съ нимъ вамъ не годится ссориться. О, Филиппъ! простите ему и будьте друзьями!

Филиппъ уступалъ увщаніямъ женщинъ, какъ мы уступаемъ вс, и въ Гэмпстидъ было послано письмо, что мистеръ и мистриссъ Фирминъ будутъ имть честь и пр.

Въ качеств издателя газеты, учители музыки и оперные пвцы ухаживали за Мёгфордомъ, и онъ любилъ угощать за своимъ гостепріимнымъ столомъ, хвастаться своими винами, серебромъ, садомъ, богатствомъ, добродтелями за обдомъ, между тмъ какъ артисты почтительно слушали его. Мистриссъ Равенсуингъ была вынуждена дурнымъ поведеніемъ мужа, нкоего мошенника Уокера, поступить на сцену. По смерти Уокера она вышла за Ульси, богатаго портного, который оставилъ своё ремесло и заставилъ жену сойти со сцены. Нельзя найти людей боле достойныхъ, но мистриссъ Ульси говоритъ громко, неправильно, называетъ мущинъ просто по именамъ, очень любитъ портеръ, садится за фортепіано и поётъ очень охотно, и если вы посмотрите на ея руки, когда они лежитъ на клавишахъ — ну, я не желаю сказать ничего злого, но я принуждёнъ признаться, что эти руки не такъ блы какъ клавиши, по которымъ он ударяютъ. Ульси съ восторгомъ слушаетъ жену. Мёгфордъ упрашиваетъ её выпить рюмочку, и добрая душа отвчаетъ, что она выпьетъ. Она сидитъ и слушаетъ съ необыкновеннымъ терпніемъ, какъ маленькіе Мёгфорды играютъ свои экзерсисы, а потомъ опять готова воротиться въ фортепіано и еще пть и еще пить.

Я не говорю, чтобъ это была женщина изящная или приличная собесдница для мистриссъ Филиппъ, но я знаю, что мистриссъ Ульси была добрая, ласковая и не глупая женщина и что Филиппъ грубо обошолся съ нею. Онъ говорилъ, что онъ не имлъ намренія быть съ нею грубымъ, но дло въ томъ, что онъ обошолся съ нею, съ ея мужемъ, съ Мёгфордомъ и съ мистриссъ Мёгфордъ надменно и не въ дух и что это раздражило ихъ.

Объ этой бдной женщин, которая была скромна и невинна какъ Сусанна, Филиппъ слышалъ злыя исторіи отъ злыхъ людей въ злыхъ клубахъ. Въ обыкновенномъ случа Филиппъ и не подумалъ бы ни о чьей прошлой жизни и занялъ бы всякое мсто, назначенное ему за столомъ. Но когда мистриссъ Ульси въ измятомъ атлас и грязныхъ кружевахъ явилась и была почтительно привтствуема хозяиномъ и хозяйкой, Филиппъ вспомнилъ разсказъ о прежней жизни этой бдной женщины, глаза его сверкнули гнвомъ, а грудь забилась негодованіемъ.

"Пригласитъ эту женщину вмст съ моей женой? думалъ онъ и принялъ такой свирпый и отчаянный видъ, что его робкая жена съ испугомъ на него посмотрла, прижалась къ нему и прошептала:

— Что съ тобою, дружокъ?

Между тмъ, мистриссъ Мёгфордъ и мистриссъ Ульси вели жаркій разговоръ о погод, о дтяхъ и тому подобномъ, а Ульси и Мёгфордъ дружески пожимали другъ другу руки, Филиппъ, нахмурившись на вошедшихъ гостей, повернувшись спиной къ обществу и разговаривая съ своей женой, представлялъ не весьма пріятную фигуру для глазъ хозяина.

"Чортъ побери гордость этого человка" подумалъ Мёгфордъ: "Онъ повёртывается спиною къ моимъ гостямъ, потому что Ульси ремесленникъ. Честный портной лучше банкрота и мошенника доктора, какъ мн кажется,

— Зачмъ ты заставила меня опять пригласить этого человка мистриссъ Мёгфордъ? Разв ты не видишь, что наше общество не довольно хорошо для него?

Поведеніе Филиппа такъ раздражило Мёгфорда, что когда позвали къ обду, онъ подалъ свою руку мистриссъ Ульси, имвъ сначала намреніе оказать эту честь Шарлотт.

"Я покажу ему" думалъ Мёгфордъ: "что жена честнаго ремесленника лучше жены помощника редактора, невстки банкрота и мошенника."

Хотя обдъ былъ украшенъ великолпной серебряной посудой и лучшимъ виномъ, онъ былъ мраченъ и скученъ для многихъ, а Филиппъ и Шарлотта, и наврно Мёгфордъ, думали, что онъ никогда не кончится. Мистриссъ Ульси спокойно ла и пила, а Филиппъ, вспоминая злыя легенды о ней, сидлъ передъ бдной ничего неподозрвавшей женщиной молча, съ сверкающими глазами, дерзко, непріятно, такъ что мистриссъ Ульси сообщила мистриссъ Мёгфордъ своё подозрніе, что этотъ высокій господинъ вроятно лвой ногой всталъ съ постели.

О карет мистриссъ Ульси и кэб мистера Фирмина доложили въ одно время, и Филиппъ немедленно вскочилъ и сдлалъ знакъ жен. Но разумется карета съ фонарями мистриссъ Ульси была подана впередъ и мистеръ Мёгфордъ проводилъ её до кареты.

Онъ не оказалъ этого вниманія мистриссъ Фирминъ. Вроятно онъ забылъ, Можетъ быть, онъ думалъ, что этикетъ не требуетъ чтобы онъ оказалъ эту вжливость жен помощника своего редактора; во всякомъ случа онъ былъ не такъ грубъ, какъ Филиппъ былъ во весь вечеръ, онъ стоялъ въ передней и смотрлъ, какъ его гости узжали въ кэб. Вдругъ, въ внезапной вспышк гнва, Филиппъ вышелъ изъ кэба, подошолъ къ своему хозяину, всё стоявшему въ передней съ самой дерзкой улыбкой на лиц, какъ уврялъ Филиппъ.

— Воротились закурить сигару? Очень пріятно будетъ для вашей жены! сказалъ Мёгфордъ, забавляясь своей шуткой.

— Я воротился, сэръ, спросить, отвчалъ Филиппъ, бросая сверкающій взглядъ на Мёгфорда:- какъ вы смли пригласить мистриссъ Фирминъ вмст съ этой женщиной?

Тутъ съ своей стороны, Мёгфордъ вышелъ изъ себя и съ этой минуты онъ оказался неправъ. Когда Мёгфордъ былъ разсерженъ, его выраженія не были отборны. Мы слышали, что когда Мёгфордъ разсердится, онъ имлъ привычку просто ругать своихъ подчиненныхъ. Онъ и теперь сталъ ругаться. Онъ сказалъ Филиппу, что не хочетъ боле переносить его дерзостей, что онъ никто иной какъ сынъ мошенника доктора, что хотя онъ въ университет не былъ, онъ въ состояніи нанимать къ себ университетскихъ, и что если Филиппъ хочетъ пойти съ нимъ на задній дворъ, онъ задастъ ему порядкомъ и покажетъ мущина онъ или нтъ. Бдная Шарлотта, воображавшая, что мужъ пошолъ закурить сигару, сидла спокойно въ кэб, предполагая, что Филиппъ говоритъ съ Мёгфордомъ о газетныхъ длахъ. Когда Мёгфордъ началъ снимать сюртукъ, она удивилась, но вовсе не поняла, что это значитъ. Филиппъ потомъ разсказывалъ, что его хозяинъ ходилъ по передней безъ сюртука и произнося ругательства.