— Я и есть работникъ, перебилъ Филиппъ.

— И неужели намрены остаться работникомъ цлый вкъ? Будь я мущина, я шла бы выше! говорила эта неустрашимая женщина. — Почему вы знаете, какъ велика будетъ ваша семья? Я не стала бы жить въ такой квартир!

Сестрица сказала это, хотя любила двочку Филиппа съ восторженной нжностью, которую напрасно старалась скрывать, хотя чувствовала, что разстаться cъ этимъ ребёнкомъ значило бы разстаться съ главнымъ счастьемъ своей жизни, хотя любила Филиппа какъ сына, a Шарлотту — ну Шарлотту для Филиппа — какъ женщины любятъ другихъ женщинъ.

Шарлотта разсказала намъ о совт и разговор Сестрицы. Она знала, что мистриссъ Брандонъ любитъ её только какъ вещь, принадлежащую Филиппу. Она восхищалась Сестрицей, довряла ей.

— Она меня не любитъ, потому что меня любитъ Филиппъ, говорила Шлрлотта. — Какъ вы думаете, могла ли бы я любить её, или какую бы то ни было другую женщину, если бы полагала, что Филиппъ любилъ ихъ? Я могла бы убить ихъ, Лора, право могла!

И при этомъ выраженномъ чувств, я воображаю, какъ кинжалы засверкали изъ глазъ, которые обыкновенно были такъ кротки,

Посл перваго процесса Филиппу стали поручать и другіе, такъ что положительно онъ сталъ откладывать деньги въ банкъ. Филиппа скоре пугало, чмъ радовало это внезапное счастье.

— Оно не можетъ продолжаться, говорилъ онъ. — Меня скоро узнаютъ и не станутъ поручать длъ такому невжд какъ я. Право, я самъ долженъ это объяснить.

Надо было вамъ видть негодованіе Сестрицы, когда Филиппъ такъ выразился въ ея присутствіи.

— Бросить ваше дло? Да, какъ же! вскричала она, качая младшаго ребёнка Филиппа. — Ужъ лучше выбросьте изъ окна этого ребенка, котораго послало вамъ небо. Вамъ надо упасть на колна и просить прощенія у Бога за такія нечестивыя мысли.

Наслдникъ Фирмина, немедленно по появленіи своёмъ на свтъ, сдлался главнымъ фаворитомъ этой безразсудной женщины. Двочка была оставлена безъ вниманія, какъ особа незначительная.

Хотя Сестрица любила всхъ этихъ людей почти съ свирпой страстью, однако Филиппу былъ поручонъ четвёртый процессъ. Мистриссъ Брандонъ начала настаивать, чтобъ онъ нанялъ себ домъ.

— Джентльмэну, говорила она:- не слдуетъ жить въ мёблированной квартир, онъ долженъ имть свой собственный домъ.

Она отыскала удивительно дешовую мебель. Она кроила, шила, обивала диваны. Она пріискала донъ и наняла его.

— Въ Мильманской улиц; мн будетъ близко ходить къ моимъ душечкамъ, сказала она.

Съ сухими ли глазами говорила она? мои глаза увлажняются, когда я думаю о великодушіи и самоотверженіи этого преданнаго и любящаго существа.

Я очень люблю Шарлотту. Ея кротость и простота привлекали сердца всхъ. Ни одна жена, ни одна мать не были такъ привязаны и любящи; но признаюсь, было время, когда я её ненавидлъ, хотя эта женщина съ высокими правилами, жена автора настоящей біографіи, говоритъ, что я пишу вздорныя, чтобъ не сказать, безнравственныя вещи. Ну, я ненавидлъ Шарлотту за ужасную торопливость, которую она высказала, чтобъ ухать отъ Сестрицы, такъ любящей её дтей, первые крики которыхъ слышала она. Я ненавидлъ Шарлотту за жестокое счастье, которое она чувствовала, прижимая дтей къ своему сердцу, своихъ собственныхъ дтей, въ своей собственной комнат, которыхъ она будетъ одвать, мыть, для которыхъ ей не нужно будетъ помощи. Не нужно помощи, слышите ли вы? О! какой стыдъ! какой стыдъ! Въ новомъ дом, въ хорошенькой новой дтской (убранной мы не скажемъ чьими нжными руками) смотритъ мать въ колыбельку, a въ Торнгофской улиц, гд она ухаживала за ними два года, одиноко сидитъ Сестрица. Да поможетъ теб Богъ, страдальческое, врное сердце! Только разъ въ жизни до этого испытала она такое сильное гор.

Разуметея, въ новомъ дом было угощенье, и друзья Филиппа, старые и новые, пріхали на новоселье. Фамильная Рингудская карета удавила эту маленькую улицу. Сестрица только разливала чай. Маленькая гостиная была загромождена фортепіано, подареннымъ Рингудомъ, и Кто-то былъ обязанъ играть на немъ въ этотъ вечеръ, хотя Сестрица сердилась на эту музыку, оттого что она могла разбудить милыхъ крошекъ. Музыка и разбудила, они завыли мелодически, a Сестрица, наливавшая лэди Джонъ Трегарванъ чаю, бросилась въ дтскую. Шарлотта уже была тамъ и разсердилась, когда вошла Сестрица.

— Я уврена, мистриссъ Брандонъ, сказала она довольно колко:- что гости ждутъ чаю.

Мистриссъ Брандонъ пошла внизъ, не говоря ни слова. Я стоялъ на площадк и разговаривалъ съ пріятелемъ подальше отъ дуэта миссъ Рингудъ, когда прошла Каролина, и взялъ руку, холодную какъ камень, и никогда не видалъ боле трагическаго горя, какое изобразилось на ея лиц.

— Дти мои расплакались, сказала она:- я и пошла въ дтскую. Но теперь она не хочетъ, чтобъ я была тамъ.

Бдная Сестрица! Она унижалась передъ Шарлоттой и я ненавидлъ тогда мистриссъ Фирминъ. Я пошолъ съ Ридли въ чайную комнату, гд Каролина заняла своё мсто. Она казалась очень мила, съ своимъ блднымъ, нжнымъ личикомъ, въ хорошенькомъ чепчик съ голубыми лентами. Я знаю, что она терпла пытку. Шарлотта пронзила её кинжаломъ; женщины длаютъ это иногда. Шарлотта говорила мн впослдствіи:

— Вы были правы, я ревновала къ ней, а миле и врне созданія на свт не было никогда.

Но кто сказалъ Шарлотт, что я обвинялъ её въ ревности?

О дуракъ! я сказалъ Ридли, а онъ передалъ мистриссъ Фирминъ.

Хотя Шарлотта поражала Каролину, по всё-таки та подходила сама подъ ножъ. Въ воскресенье, когда она была свободна, за ея скромнымъ столомъ, и когда мистриссъ Фирминъ ходила въ церковь, Каролин было позволено царствовать въ дтской. Иногда Шарлотта была такъ великодушна, что давала мистриссъ Брандонъ эту возможность. Когда Филиппъ нанялъ домъ — цлый домъ для себя — свекровь Филиппа предложила перехать къ нему, прибавивъ, что, не желая зависть ни отъ кого, она будетъ платить за квартиру и столъ. Но Филиппъ отказался отъ этого удовольствія, сославшись, и справедливо, на то, что его настоящій домъ не боле его прежней квартиры.