Посл двухлтняго пребыванія въ Соединённыхъ Штатахъ, Гёнтъ воротился на родину и прямо отправился къ Сестриц, у которой надялся найти Филиппа жильцомъ. Хотя Гёнтъ однажды былъ выгнанъ изъ этого дома, онъ не стыдился явиться въ него опять. У него въ карман лежало то, что заставитъ Филиппа почтительно обращаться съ нимъ. При какихъ обстоятельствахъ достался ему этотъ поддльный вексель? Была ли это спекуляція между Гёнтомъ и отцомъ Филиппа? Не уврилъ ли Гёнтъ, что Филиппъ непремнно заплатитъ, чтобъ спасти отца отъ безславія и погибели? Мы никогда не узнаемъ правды объ этой сдлк. Можетъ быть разсказъ доктора былъ справедливъ, можетъ быть ложенъ. Это всё-равно. Оба эти человка уже не съ нами и не станутъ боле писать и говорить ложь.

Каролины не было дома, когда Гёнчъ пришолъ въ ней по прізд изъ Америки. Ея служанка описала ей его наружность. Мистриссъ Брандонъ узнала Гёнта и не предчувствовала ничего хорошаго для Филиппа отъ прізда пастора. Она скоро увидала что предположенія ея были справедливы. На другой день, когда она поливала цвты на окн, она взглянула на улицу и увидала пастора, косившагося на неё. Когда она посмотрла на него онъ снялъ свою грязную шляпу и поклонился. Какъ только она увидала его, она почувствовала, что онъ пришолъ съ намреніемъ враждебнымъ для Филиппа. Она могла бы упасть въ обморокъ, или закричать, или спрятаться отъ этого человка, видъ котораго былъ противенъ для нея. Она не лишилась чувствъ, не спряталась, не закричала, но тотчасъ же кивнула головой и улыбнулась самымъ привтливымъ образомъ этому непрошеному, грязному гостю. Она отворила дверь (хотя ея сердце билось такъ, что вы могли бы слышать его біенія, какъ она говорила своему другу впослдствіи). Она улыбнулась Гёнту и сдлала ему знакъ войти.

— Господи, Боже мой! мистеръ Гёнтъ, гд это вы проводили столько времени?

И улыбающееся лицо глядло на него изъ-подъ красиваго чепчика и свжихъ лентъ. Я знаю, что нкоторыя женщины могутъ улыбаться и имть спокойный видъ, сидя на стул дантиста.

— Вотъ ужъ не думала увидть васъ, мистеръ Гёнтъ! Не угодно ли вамъ войти?

Гёнтъ вошолъ въ маленькую гостиную, въ которой часто бывалъ добрый читатель.

— Здоровъ ли капитанъ? спросилъ Гёнтъ.

— Вы не слыхали о бдномъ папа? Это показываетъ, какъ долго васъ не было! замтила мистриссъ Брандонъ и назвала день смерти своего отца.

Да, она была теперь одна и должна была сама заботиться о себ. И я не сомнваюсь, что мистриссъ Брандонъ прячо спросила потомъ Гёнта, не выпьетъ ли онъ чёго-нибудь. Эта добрая женщина всегда предлагала своимъ знакомымъ "выпить" и сочла бы нарушенными законы гостепріимства, если бы не сдлала этого предложенія.

Гёнтъ никогда не отказывался отъ предложенія такого рода. Онъ выпьетъ что-нибудь горяченькое. Онъ страдаетъ Нью-Йоркской лихорадкой. Мистриссъ Брандонъ тотчасъ заинтересовалась болзнью мистера Гёнта и знала, что стаканчикъ грога части отгоняетъ припадокъ лихорадки. Ея проворныя, маленькія ручки приготовили ему стаканчикъ, другой, третій, и мистриссъ Брандонъ признавалась впослдствіи своимъ друзьямъ, что она очень крпкій сдлала грогъ.

Напившись порядкомъ, Гёнтъ удостоилъ спросить какъ поживаетъ его хозяйка и ея жильцы. Мистриссъ Брандонъ очень весело описала свои обстоятельства. Комната отдавались внаймы хорошо и никогда не оставались пусты. По милости доктора Гуденофа и другихъ друзей, она имла такъ много занятій, какъ только могла пожелать.

— Съ тхъ поръ, намъ тотъ, кого вы знаете, ухалъ изъ Англіи, у меня на душ стало спокойне. Но онъ ухалъ и неблагополучнаго ему пути! сказала мстительная Сёстрица.

— А сынъ его всё еще живетъ на верху? спросилъ Гёнтъ.

Что же вы думаете? мистриссъ Брандонъ вдругъ принялась бранить Филиппа и его семью. Онъ живетъ здсь? Нтъ, слава Богу! Ужъ довольно надолъ ей онъ и его жена съ своими ужимками и граціями, и дти, которыя плакали всю ночь, и мёбель-то ея портили, и по счотамъ не платили!

— Я хотла, чтобъ онъ подумалъ, что я поссорилась съ Филиппомъ; да простить имъ Богъ, что я насказала лжи! Я знаю, что этотъ человкъ не желаетъ добра Филиппу, и я скоро узнаю, какое у него намреніе, узнаю! увряла она.

Въ тотъ самый день, какъ у ней былъ Гёнтъ, мистриссъ Брадонъ пришла къ друзьямъ Филиппа и сообщила имъ о прізд Гёнта. Мы не знали наврно, привёзъ ли онъ поддльный вексель, который угрожалъ Филиппу. Пока Гёнть еще не намекалъ на него. Но хотя мы были далеки отъ того, чтобы одобрять лицемріе или обманъ, мы признаёмся, что не очень сердилась на Сестрицу за то, что она употрёбила притворство въ этомъ случа и заставила Гёнта полагать, что она вовсе не сообщница Филиппа. Если жена Филиппа простила ей, должны ли друзья его быть непреклонне?

А Шарлотт приходилось простить мистриссъ Брандонъ за то, что та оклеветала eё. Когда Гёнтъ спросилъ, какого рода женщина жена Филиппа, мистриссъ Брандонъ объявила, что это препротивное, дерзкое существо, что она важничаетъ, неглижируетъ дтьми, обижаетъ мужа, и мало ли еще чего наговорила она, а наконецъ объявила, что она терпть не можетъ Шарлотту и очень рада, что выжила eё изъ дома, и что Филиппъ совсмъ уже не тотъ съ тхъ поръ, какъ женился на ней, и что и онъ сталъ важничать, быль грубъ, во всёмъ покорялся жен и что она очень рада, что освободилась отъ нихъ.