— Она поощряетъ его раззорить дтей для этого… этого негоднаго стараго скота! закричала мистриссъ Брандонъ. — Это выведетъ изъ терпнія хоть кого!

Она схватила свою шляпу со стола, надла её на голову и вышла изъ комнаты въ сильномъ гнв.

Моя жена, всплеснувъ руками, прошептана нсколько словъ о прощеніи чужихъ грховъ.

— Да, сказалъ Фирминъ, сильно растроганный:- такъ повелваетъ Господь. Вы правы, милая Лора. Я пережилъ тяжолое время; страшный мракъ сомннія и печали напалъ на мою душу, когда я разсуждалъ съ собою объ этомъ. И прежде чмъ я ршился поступить; какъ вы желаете. Но большая тяжесть спала съ моего сердца съ тхъ поръ, какъ я сталъ видть каково мое поведеніе должно бить. Сколько сотенъ людей также, какъ и я, имли потери и вынесли ихъ! Я заплачу по этому векселю и предостерегу написавшаго его, чтобъ… чтобъ онъ пощадилъ меня вперёдъ.

Когда Сестрица ушла въ припадк негодованія, вы видите, что я остался въ меньшинств въ военномъ совт, и оппозиція была мн не подъ силу. Я перешолъ къ мннію большинства, Наврно, я не единственный мущина, находящійся подъ женскимъ вліяніемъ,

— Какое счастье, что мы не купили тогда ситцевъ! сказала Лора смясь. — Знаете ли, тамъ были два такіе хорошенькіе, что Шарлотта не могла ршиться, который взять.

Филиппъ захохоталъ своимъ смхомъ, отъ котораго тряслись окна. Онъ былъ очень веселъ. Для человка, готовившагося раззориться, онъ находился въ самомъ завидномъ расположеніи духа. Знала ли Шарлотта о… объ этомъ вексел, который угрожалъ ему? Нтъ. Это растревожило бы её бдняжку. Филиппъ ей не говорилъ. Онъ хотлъ скрыть это отъ нея. Кчему было нарушать спокойствіе этого невиннаго ребёнка? Вы видите, мы вс обращались съ мистриссъ Шарлоттой, какъ съ ребёнкомъ. Лора говорила, что не ея дло подавать совты мужу и жен (какъ будто она не всегда читала нравоученія Филиппу и его молодой жен!), но теперь она думала, что мистриссъ Филиппъ непремнно должна знать настоящее положеніе Филиппа, какая опасность угрожаетъ.

— И какъ удивительно и справедливо поступили вы! прибавила эта восторженная дама.

Когда мы похали въ кэб къ Шарлотт, чтобъ разсказать ей въ чомъ дло. Господи помилуй! она не огорчилась, не растревожилась, не испугалась совсмъ. Мистриссъ Брандонъ только что была у ней и разсказала ей, что случилось, а она сказала:

— Разумется, Филиппъ долженъ помочь отцу.

Мистриссъ Брандонъ ушла почти въ бшенств и даже была груба; она не простила бы ей, только отъ знаетъ, какъ Сестрица любитъ Филиппа; а разумется она должна помочь доктору Фирмину; и въ какой ужасной нужд долженъ онъ былъ находиться, чтобъ сдлать это! Но вдь онъ предупредилъ Филиппа, и такъ дале.

— А на счоть ситца, Лора, мы ужъ должны остаться при старыхъ чехлахъ. Они продержатся до будущаго года.

Вотъ какимъ образомъ мистриссъ Шарлотта приняла извстіе, которое Филиппъ отъ нея скрылъ, чтобы не испугать её, какъ будто любящая женщина будетъ бояться раздлить несчастье съ своимъ мужемъ!

Такимъ образомъ Сестрица сдлала тщетное усиліе привлечь Шарлотту на свою сторону. Мы посмотрли на письмо доктора и удостоврились въ числ векселя. Онъ долженъ былъ явиться къ Филиппу черезъ нсколько дней. Гёнтъ ли привёзъ его? Безъ сомннія, мошенникъ предъявитъ его законнымъ порядкомъ. Съ ршительнымъ духомъ приготовились мы принять привезшаго тетиву.

Бдная Сестрица ушла изъ Мильманской улицы, разсердившись на Филиппа, на жену его, на намреніе супруговъ принять раззореніе, угрожавшее имъ.

"Триста восемьдесятъ-шесть фунтовъ" думала она: "заплатить за этого стараго негодяя! У Филиппа не найдётся столько со всей его мебёлью и съ тмъ, что онъ отложилъ. Я знаю что онъ сдлаетъ: онъ займётъ денегъ отъ ростовщиковъ, дастъ имъ векселей, а потомъ возобновитъ ихъ и кончитъ тмъ, что раззорится. Когда онъ заплатитъ по этому векселю, старый негодяй поддлаетъ другой, а эта милая жонушка велитъ ему заплатить; а эти бдняжечки пойдутъ милостыню просить, если не придутъ за хлбомъ ко мн, который всегда для нихъ готовъ, Господь съ ними!"

Она сосчитала — это было не трудно — свои собственныя наличныя деньги. Она чувствовала, что выплатить четыреста фунтовъ изъ дохода Филиппа было невозможно.

— А то, что хранится въ моёмъ чулк, онъ еще не долженъ брать, разсуждала она:- это имъ понадобится, когда гордость ихъ смирится и мои милочки будутъ голодать!

Не зная, куда ей обратиться за утшеніемъ и совтомъ, мистриссъ Брандонъ отправилась къ своему доброму другу, доктору Гуденофу, который всегда радушно принималъ Сестрицу.

Она нашла Гуденофа одного въ его большой столовой, за очень не длиннымъ обдомъ, посл визитовъ въ его больницу и къ его пятидесяти паціентамъ, между которыми, я думаю, было больше бдныхъ чмъ богатыхъ. Услышавъ извстіе, принесённое сидлкой, докторъ разбранилъ Филиппа и его мошенника отца, "такъ что утшительно было слышать", говорила намъ посл мистриссъ Брандонъ. Потомъ Гуденофъ вышелъ изъ столовой въ библіотеку, вынулъ связку ключей, отперъ бюро и вынулъ изъ него переплетённую книгу, которая была просто банкирская. Должно быть, чтеніе этой книги понравилось почтенному доктору, потому что на его почтенныхъ чертахъ появилась усмшка, и онъ тотчасъ не вынулъ изъ письменной шкатулки небольшую тетрадь срой бумаги, на каждой страниц которой были написаны имена банкировъ: Стёмни, Роуди и К.; на этой срой бумаг докторъ написалъ рецептъ денежнаго пріёма и подалъ своему маленькому другу.

— Вотъ вамъ, глупенькая! сказалъ онъ. — Отецъ мошенникъ, но сынъ славный малый; а вамъ, глупенькой, я долженъ помочь въ этомъ дл, или вы раззоритесь. Отдайте это тому человку за вексель. О, постойте! Сколько денегъ въ дом? Можетъ быть видъ банковыхъ билетовъ и золота прельститъ его больше чека.

Докторъ опорожнилъ свои карманы; не знаю сколько тамъ нашлось блестящихъ шиллинговъ и совереновъ, завёрнутыхъ въ бумагу; опорожнилъ ящикъ, въ которомъ было еще больше золота и серебра, потомъ сходилъ въ свою спальную и воротился съ бумажникомъ, набитымъ банковыми билетами, и изъ всего этого составилъ нужную сумму и отдалъ её Сестриц.