— Именно! Уж убивать бы не стала, — заверила Евдокия.

— Ты так говоришь потому, что тебе не изменяли еще, — снисходительно изрекла Ева и уточнила: — Или ты об этом не знаешь.

— Что-о?

— Ни про какого мужика нельзя с уверенностью сказать, что он не кобель. Скорее наоборот, с уверенностью можно сказать только одно: он кобель. Любой. Я ни одному мужику не верю, чтобы он мне ни говорил: ни одному слову. Даже если скажет: «Я в борделе, водку пью и с бабой лежу», — и этому не поверю. Мужики всегда лгут! Так уж они устроены.

Евдокия не стала спорить. Эта тема не слишком ее волновала. В своем Ленечке она была уверена на все сто, а вот Ирина еще та загадка. И хотя разговор с Евой посеял в душе Евдокии сомнения, она все же призналась, рискуя попасть под обстрел насмешек:

— Сегодня я случайно у Ирки ножик нашла.

Однако Ева не стала язвить, она удивилась:

— Да-а? И где?

— В ванной, в белье. Длинный, охотничий, со стоком для крови.

— А Зая наш, если он и охотник, то не до зверья, а до баб.

— В том-то и дело, — охнула Евдокия. — Как думаешь, зачем Ирке в доме такой специальный нож?

— И зачем его прятать в ванной? — удивилась Ева и возразила: — Но из этого вовсе не следует, что Ирка маньячка. Может она этим ножом собиралась Заю изменщика грохнуть.

— Почему же не грохнула?

— Придумала поумней как расправиться с ним. Нож — слишком грубо, несчастный случай — вот это изящно. И Зае отомстила, и осталась вне подозрения. Надурила ментов.

Евдокия кивнула:

— Может и так, а может и по-другому. Короче, скажу все начистоту, — решилась она. — Нож этот я по телевизору видела. Помнишь, месяц назад сенсация с маньяком была?

— Это когда его кто-то вспугнул, и он нож прямо в жертве оставил, — вспомнила Ева.

— Именно! Так вот у Ирины нож точно такой. Один к одному.

— Ты хочешь сказать, что маньяк накупил одинаковых ножей и ими орудует?

Евдокия пожала плечами:

— Ничего удивительного в этом не вижу. Маньяки любят такие штучки. Зачастую они вообще склонны к театрализации. Убивая жертву, маньяки наслаждение получают не только от ее мучений, но и от того, что злодеяние обнаружится. Их все боятся. Им нравится властвовать над людьми. Таким образом маньяки доказывают свою исключительность.

— К чему ты клонишь? — скептически осведомилась Ева.

Уязвленная скептицизмом подруги, Евдокия с жаром заговорила:

— Если Ирина маньячка, тогда ясно откуда на клавишах кровь появляется. Ирке очень легко вымудрить дубликат ключей от твоей квартиры, а дальше все проще простого: заходи и капай на клавиши сколько душе угодно. Ты в ужасе, а она наслаждается страхом твоим.

— Но зачем ей это?

— У маньяков своя логика. Зая столько ей выпил крови, что крыша съехать у Ирки вполне могла. К тому же, с изменой Заи у нее появилась причина ненавидеть всех женщин. Если Майка, ее подруга, на Заю позарилась, то чего же тогда ей ждать от других?

— Брр! — содрогнулась Ева. — А ко мне-то она привязалась с чего? Что я-то плохого ей сделала?

— Много чего, — рассудительно подытожила Евдокия. — Ты красивая и охочая до мужиков. И они до тебя охочие. Ты бойкая, разбитная, любовников как перчатки меняешь, а Ирка с Заем своим совладать не смогла. За что же ей тебя обожать? Уже одним своим существованием ты оскорбляешь ее, безвольную и некрасивую.

Ева снисходительно посмотрела на подругу и с опаской спросила:

— А тебя я не оскорбляю?

— Ну спасибо! — обиделась Евдокия и бодро заверила: — Не оскорбляешь!

— Почему?

— У меня цели другие и очень счастливый брак. Да, я не красавица: узкие бедра, тонкие ноги, огромная грудь… Ох, лучше не будем о грустном.

— Точно, — согласилась с ней Ева, — у меня-то все наоборот.

— Но Ленечка выбрал меня, так что, — Евдокия с усмешкой посмотрела на Еву и заключила: — Я прощаю, подружка, тебя. Живи.

Ева ехидно в ответ улыбнулась:

— Ну, спасибо. Хоть кто-то мне жить разрешил.

Евдокия пожала плечами:

— Разве дело во мне? Проси разрешения у нашей свихнувшейся Ирки.

— Да нет. Чтобы Ирка свихнулась! Вот в это я не поверю ни в жисть! — воскликнула Ева и деловито спросила: — Ладно, как мы с тобой, Дуська, поступим? Маньячка не маньячка, а Заю Ирка на полном серьезе пришила. Надеюсь, не будем подругу сдавать?

— Нет, конечно, подождем пока она грохнет тебя, — съязвила Евдокия, осознав бесплодность своих стараний.