— Это я тебе толковала, — неуверенно пискнула Евдокия, находясь в сомнениях стоит ли продолжать — разговор и без этого подзатянулся.

Но Лагутин и не собирался слушать жену. Он был поглощен своим и, нервно взглянув на часы, раздраженно воскликнул:

— Но что же это Трифонов мне не звонит? Давно уж пора, он человек пунктуальный.

И словно по заказу зазвонил телефон.

— А вот и Юрий Иванович, — обрадовался Лагутин, бросаясь к аппарату и делая знаки жене оставить его одного.

Но разговор был очень коротким. Евдокия не успела из комнаты выйти, как Леонид Павлович оторвал трубку от уха и растерянно сообщил:

— Новые неприятности.

Чрезвычайное недоумение, сквозящее в голосе мужа, заставило Евдокию спросить:

— И крупные неприятности?

Обычно она не интересовалась делами Лагутина, и он жену в свою внесемейную жизнь не посвящал, и вопросов о службе никак не приветствовал. Однако на этот раз Лагутин был столь выбит из колеи, что против правил ответил:

— Пока знаю одно: неприятности есть, а крупные или некрупные, время покажет.

Евдокия воскликнула:

— Ленечка, ты пугаешь меня! Что случилось? Умоляю, скажи!

Лагутин, морщась, словно во рту сто лимонов, промямлил:

— Юрий Иванович Трифонов только что умер.

— Трифонов умер?! — обмерла Евдокия. — Но от чего?

— Сказали, трагически погиб от удара в височную кость.

— Его убили! — хватаясь за голову, вскрикнула Евдокия.

В голове Евдокии стремительно пронеслось: «А Трифонова Майка за что убила? Он же шубу ей подарил!»

Но мыслей своих она мужу не выдала, ограничилась воплем: «Его убили!»

Услышав такой странный вопль, Лагутин снисходительно посмотрел на жену и проворчал:

— Даша, нельзя во всем искать детектив. Трифонов только что с лестницы раскладной сорвался в универсистетской библиотеке. Глупая смерть, — вздохнул он и с досадой добавил: — И очень невовремя.

Евдокия заметила:

— Зая, то есть, Зиновий Давыдович, он точно такой смертью погиб.

— Насколько известно, Латынин упал в карьер, а не с лестницы, — напомнил Лагутин.

Евдокия поморщилась:

— Ленечка, я не о том. И у него смерть наступила от удара в височную кость.

Леонид Павлович с недоумением посмотрел на жену и согласился:

— Да, странное совпадение, но криминала здесь нет. На своем веку я навидался достаточно похожих смертей и могу констатировать: в природе разнообразия много, но и оно ограничено.

— Тогда почему все это однообразие концентрируется вокруг моих близких? — воскликнула Евдокия.

Лагутин удивился:

— Даша, о чем ты? Что-то я не пойму.

— Я о Казьмине, такого ты знаешь?

— Может знаю, может не знаю, — задумался Леонид Павлович. — Фамилия очень знакомая. Ты расскажешь? Вижу, имеешь что рассказать.

Евдокия, опуская подробности, поведала о смерти друга семьи Латыниных.

— И Казьмин тоже умер от удара в височную кость? — поразился Лагутин.

— Ленечка, этого я не знаю. Известно только одно: Михаил упал с лестницы, что этажом выше квартиры Ирины. Упал и разбился, а от чего конкретно смерть наступила я сказать не могу.

— Когда это произошло?

— Этой ночью, а чуть позже погибла Ирина.

Лагутин с досадой поморщился:

— Об этом я слышал. История жуткая. Очень нехорошо, что ее так широко тиражируют. Здоровью людей это совсем не полезно. Разве можно на женское кровавое месиво по телевизору сто раз на дню смотреть? Транслируют все каналы. Вот беда, то Зиновий погиб, то Ирина. А тебе, Дашуня, опасны волнения. Кто бы ни умер, помнить надо одно: все мы смертны, все будем там… Впрочем, где — не известно. Мне кажется, ты слишком близко все это к сердцу взяла.

— Я в полном порядке, — заверила Евдокия.

Лагутин кивнул:

— Вижу, родная, вижу, держишься ты прекрасно, и все же, надо бы, Даша, профилактический курс нам пройти. Ах, как Ирочке не повезло, — вздохнул он.

— Не повезло, мягко сказано, — всхлипнула Евдокия. — Ирина умерла с ясным лицом. Из этого делаю вывод, что она знакома с убийцей и плохого не ждала от маньяка. А из этого делаю вывод, что и я могу быть с маньяком знакома.

Леонид Павлович с задумчивым огорчением посмотрел на жену и признался: