– Зачем торопиться, вождь? Отдых вам не помешает. А мы тем временем найдем человека, знающего, как пройти.

– За это не волнуйся, брат Радогор. Вот эти три орла со своими полками исходили там все вдоль и поперек, наводя железной рукой, в полном смысле этого слова, порядок. – Усмехнулся он, закидывая за плечи перевязь с мечами. – Так, что проводник нам не нужен. Да и не выдержит он.

– Даже Щир?

– Даже Щир! – Убежденно ответил Стас.
– Щир воин, а мне нужен боец. А это не одно и тоже.

– Реально!- Подтвердил Толян, стоя в дверях.

Воевода Векша нахмурился и, оскорблено отодвинув стул, вскочил на ноги, ловя рукой эфес меча.

– Но мои воины привезли их в Славгород.

– Да, ты не пыли, воевода. – Остудил его Войтик. – Взяли бы они нас, будь мы в памяти. А мы и в яме валялись еще, сам не знаю, сколько дней, себя не помня. Покрошили бы их в капусту, только и всех делов.

– Он прав, воевода. Эти трое… - Стас размеренно показал вытянутым пальцем на Войтика, Толяна и эльфа, - вырежут всю твою дружину, и пискнуть никто не успеет.

– Отвечаю, братан. Проверено. – Кивнул головой Толян.

Чуть присел, окаменев на миг. Раздался звук, похожий на змеиное шипение, рука с открытой ладонью метнулась вперед и… воевода, отлетев, впечатался спиной в стену. Раздался глухой звук, и тело воеводы медленно осело на пол.

Толян вскинул голову и виновато посмотрел на Стаса.

– Командир, я его и пальцем не тронул. Я где? А он где? Кто же знал, что он такой дохлый.

– Не знать, думать надо.

Войтик с завистью посмотрел на Толяна, обреченно вздохнул. И одним броском всадил десяток ножей вокруг головы воеводы.

– Вали, командир, до кучи. Не отдуваться же одному Толяну?

– Надеюсь, ты мой друг, умнее, чем эти хвастуны? – Прошептал Стас эльфу. – И не станешь демонстрировать на этих беднягах свои умения?

– После тебя, Слав, удивить народ уже практически не возможно. – Эльф, как мог, пытался успокоить друга, сворачивая литое серебряное блюдо тонкими, почти женскими пальцами, в трубку. – Разве только это?

– От тебя, брат принц, такого безобразия не ожидал. – С укоризной проворчал он. – Посуду портить.…Или тоже руки зачесались?

– А почти месяц в грязной яме, полной мерзких крыс, это тебе как? – вспыхнул всегда сдержанный эльф.

Толян отошел от дверей, присел на корточки и заглянул в лицо воеводы.

– Живой он, командир. – Услышал Стас, обрадованный голос. – Только, типа того, из ума вышибло. Это его Войтик перепугал. А я, как бы, не при делах. Я же чисто символически, чтобы понял что и куда.

 На радостях выдернул нож из стены, запустил его Войтику и облегченно вздохнул, обрадовавшись тому, что воевода уцелел после его демонстрации.

– Держи, братан.

Нож мелькнул в воздухе серебристой рыбкой и исчез в ладони Войтика. А к нему уже летели, вытянувшись в нитку, остальные ножи и со щелчком исчезали под волчовкой.

– Ну, будь по вашему! – Решился Стас, с унылым видом опускаясь на стул. – Только, чтобы доставить удовольствие нашему хозяину. А потом скажу, что сболтнул по пьяни. И ничего не помню.

Проследил за тем, как Толян переместил Векшу от стены к столу и подвинул ему ковш с вином.

– Хлебни, воевода, отпустит. А на ребят не сердись. Любят пошалить, Это у них от молодости.

Вино с хлюпаньем перелилось из ковша в горло.

– Я же говорил, поможет. – С удовлетворением проговорил он и повернулся к Радогору, кивнув головой в сторону Бодрена. – А что ты скажешь, Радогор, если четверо твоих воевод с мечами против кулаков вот этого красавчика? Раз пошла такая пьянка.

– Везет же принцу. – Обиженно прошипел Войтик. – А мне «упал – отжался».

– Фи, как пошло, Войтик. – Улыбнулся Стас, подмигивая эльфу.
– Зависть не красит такого испытанного бойца, как ты. Так как, князь?

Князь, еще не до конца опомнившийся от ночных событий и ошеломленный безобидными шуточками друзей, механически кивнул головой.

– Пусть будет так.

– Но только не придуривать. Бой до крови или до потери меча. – С веселой улыбкой предупредил эльф.

– Точно! – Поддакнул Толян. – Наш брат принц только с виду такой мягкий и пушистый.

Можно было и не предупреждать. Изуродованное на их глазах массивное серебряное блюдо могло, кого угодно убедить в искренности намерений принца.