– Ужин и комнаты! – Внушительно повторил Стас. И, полуобняв хозяина за плечи, добавил. – И вот, что, дружище… Мне уже приходилось, как-то побывать в этих стенах. Не хотелось бы разочароваться.

Хозяин засуетился.

– Подожди! – Поманил пальцем Войтика. – Друг мой, помоги хозяину почистить помещение. Только пусть не забудут расплатиться. Не люблю нахалов.

– Без проблем, вождь!

 И призвав на помощь Толяна и, зазевавшегося и пропустившего по этой причине потеху, гнома сноровисто выворачивая кошели, выкинул на улицу скандальную, гнусную публику.

Эльф внимательно наблюдал за их занятием, с удивлением разглядывая скандалистов.

Ребята, как один крепкие, жилистые. Рыжей шерстью заросли так, что не видно конопатых, красных от загара лиц. Поверх кожаных колетов нашиты толстые железные пластины. На полу валяются кованые железные шапки, украшенные длинными рогами.

– Думаю, этого хватит, дражайший хозяин?

Неслыханное обращение повергло хозяина в шоковое состояние, а внушительные кошели в восторг.

– Не густо у тебя посетителей, друг мой. – Сказал Стас, направляясь следом за хозяином. – Помнится мне, столов не хватало.

– Северные люди. Дикий народ. – Пожаловался хозяин. – Как появятся, обязательно скандал и драку затеют. Вот и бегут постояльцы. Одни убытки. Кому же интересно по морде получить?

Не согласиться с хозяином было трудно. И Стас, как и положено воспитанному человеку, согласился.

– Если по морде, тогда конечно.

Мальчонка, трактирный служка, который принял у них коней, протирал стол.

– Нет, нет. – Остановил хозяина Стас. – Мы туда, где сидели наши друзья. Только вели свечу поставить. И, как водится, плата вперед.

И алмаз, такой же величины, что он отдал за въездное, перекочевал из-за пояса в ладонь хозяина, вызвав новый прилив теплых чувств и вселенского уважения.

– И поторопись с комнатами. Мой принц, ты как? – Стас повернулся к эльфу, зеленые глаза которого, серебряные волосы и острые уши, давно уже привлекали внимание хозяина.

– Я с ребятами, Слав.

– Тогда три комнаты…

Две крупные дородные женщины суетливо метались вокруг их стола, мимоходом опрокидывая лавки и с нескрываемым интересом поглядывая на Войтика и Толяна. А Толян уже разливал вино по кружкам.

С улицы донеслись пьяные яростные голоса, очухавшихся громил.

Стас не довольно поморщился.

– Толян, Войтик…

– Понял командир!

Но опоздал. Первым на улицу выскочил гном. И сразу же раздался громкий хлюпающий звук. Гном спешил реабилитировать себя за пошлое опоздание. Выскочил и Веселин, решив, что так и не получил плату сполна. Вместе с ними увязался и Щир. Прошло несколько минут, и на улице воцарилась тишину.

– Прости, мой господин, ты сказал, что бывал уже в моем заведенье, а я тебя не припомню. – Робко промолвил трактирщик, пытаясь забраться взглядом за повязку.

– Не ломай голову, хозяин. Для тебя важнее, чтобы я помнил.

И забыл о нем, раскуривая трубку.

Друзья изнывали от нетерпения, чтобы обрушиться на Веселина и Купаву с расспросами. И они бросали в сторону хозяина сердитые взгляды. Но щедрость новых гостей требовала от хозяина иного.

– Скажи, любезный друг, - Лицо трактирщика расплылось в счастливой улыбке. – И куда же плывут эти задиристые ребятки?

Трубка Стаса прозрачно указала в сторону дверей, которые так и стояли открытыми, после уборки, произведенной Войтиком.

– К Теплому морю, господин. Тамошние вожди охотно берут их в свои дружины. Народ драчливый, и больше ни к какому делу не годен.

Войтик презрительно фыркнул.

– И что там? У Теплого моря? – Стас почесал Лобастого за ухом и пригубил вина. – Не дурное винцо.

– Оттуда же. Торговые люди завозят. А города там богатимые. Живут заморской торговлей.

Стас кивнул головой.

– Прости, хозяин. Совсем отвлек тебя от работы. И повернулся к Веселину.

– Мальчик мой, как вы здесь оказались? И по какому такому случаю учинили беспардонный мордобой в этом счастливом заведении?

Веселин порозовел от смущения.

– Да я и не учинял, вождь. Они сами, дураки такие, полезли. Смотрят, Купава.… И все такое. Ну, так ты, если тебе уже руку один раз сломали, сядь на лавку и не приставай, когда голова за плечами есть. А им этого мало показалось. Тогда она, то есть Купава, чтобы понятней было, шею сломала. Ну, и я, конечно, тоже. Не убивать же за дурость? Проспятся, одумаются, стыдно будет. – Веселин не чувствовал за собой никакой вины, но на всякий случай искал убедительные доводы для оправдания трактирного хулиганства.