– А все этот сорванец. И хозяин от души отвесил парнишке увесистую затрещину. – Прибежал… орет… убивают! Народ принялся тут же северных людей отлавливать и избивать.

– Вот это вряд ли. – Улыбнулся Стас. – Разве я могу позволить себе уйти и не расплатиться с хорошим человеком? А постояльцы твои вернуться… чуть позднее. Ты же принеси нам кувшинчик вина. Посидим с тобой в тишине, по-стариковски. Поболтаем, чтобы время скоротать. Видишь, и меня все бросили.

Взъерошил до бела выгоревшие волосенки на голове маленького приятеля.

– А ты, миленький, возвращайся на пристань, к деве – воительнице. Скоропосыльцем моим будешь. Ах, да… ты же, наверняка, голоден.

Малец отрицательно затряс головой, стремясь всей душой на встречу с грозной воительницей. Но Стас бесцеремонно перекинул его через порог и подтолкнул к столу.

– Дела, а тем более дева-воительница подождут. Она у нас девушка терпеливая. А вот обед вольности не допускает. Война войной, а обед по распорядку. На войне, как говорит один мой воевода, главное харч.… А ему в этом вопросе можно верить.

Мальчуган больше не спорил. Уж если его просит человек, которого волки слушаются! И Разгуляя может повесить…

Стас, не спеша, раскурил свою трубку и подвинул к себе кружку, которую поспешил наполнить хозяин.

Но легкой доверительной беседы не получилось

На крыльце загрохотали сапоги и в трактир ворвался запаленный, как конь, сотник Разгуляй. Злобно зыркая глазами, шагнул в сторону и пропустил вперед дородного, исполненного значительности, мужа.

Глаза мужа грозно сверкали.

По тому, как смело чувствовал себя сотник и потому, как быстро поднялся с лавки хозяин, а малец подавился кашей, Стас догадался, что это и есть сам городской старшина.

– Ты! Как… - не легкий путь, проделанный старшиной и, охвативший гнев, не позволили закончить ему мысль.

«Придется строить. – Решил, развеселившись, Стас. – Задушевной беседы не получится».

– Смирно, сытый боров! Смотреть и бояться! Когда перед тобой разговаривает целый князь, а не хвост собачий! – Внушительно рявкнул он и присовокупил еще пару слов для убедительности. – Пузо убрать, руки по швам! Или тебе эта дубина не рассказала, что у тебя впереди носа творится?

Старшина попытался открыть рот, но Стас подавил его попытку в самом зародыше.

– Не сопеть, когда тебя не спрашивают. А слушать во все глаза, если иначе не получается.

Слов нет, армейский опыт уникален. И, кроме того, универсален для всех армий и всех эпох. Его словам позавидовал бы не только Толян, но и сам старшина Пискун.

Голос гремел, набирая силу.

– Или ты будешь безобразия нарушать, чтобы я оборонял твой городишко, будто мне больше делать не чего? На дорогах разбой, в городе лицо не показать, чтобы по морде не заработать, а ты вместо этого брагу пьянствуешь?

Старшина согнулся, словно на его плечи рухнул мельничный жернов.

– Разгуляй, я сказал тебе «Повешу», а ты мне на глазах мозолишь? А, может, ты уже передумал? – Голос понизился до вкрадчивого шепота. – Чтобы и дальше на глазах мне мозолить?

По тому, как Разгуляй попятился, стало ясно, что сотник не только передумал, но он по своей непроходимой глупости и наивности, даже не помышлял об этом.

Попятился, и наткнулся на живую, но от этого не менее твердую преграду, поскольку в дверях появился гном. А за ним стоял Щир с новеньким мечом за спиной.

Стас загрустил. На лицо сплошная скука и никакой фантазии. Даже не улыбнулись, чтобы вместе порадоваться безобидной шутке. Банального наезада не выдержали. А могли бы по матушке послать, хоть какой-то диалог начался.

– Слушай боевой приказ! Все, что до сих пор живое и ползает, на стены! И сами туда же.… Сударь гном и десятник Щир проводят. А я проверю. И если мне что-то покажется не так, повешу на ваших же соплях. И не велю снимать, пока птицы не растащат. Задача ясная?

Выждал должную драматическую паузу.

– Доклады сюда! Бегом…

Оба толстяка выкатились на крыльцо.

– Когда я говорю бегом, значит бегом! И никак иначе, если жить не раздумали. Повешу, пока не научитесь приказы исполнять!

Хозяин смахнул с лица пот и рухнул на лавку.

А парнишка, торопливо расправляясь с куском лепешки, с восхищением следил за Стасом.

– Господин, а ты и вправду их повесишь?
– С восторгом спросил он, живо представив себе такое сказочное мероприятие.

Стас огорченно вздохнул.