А с этим…

Взгляд затуманился. Изображение во всевидящем оке задергалось, забилось и расплылось, растворилось в холодном равнодушном сиянии. Или это не изображение, а взгляд теряет четкость?

Рука поднялась, превозмогая усталость и, безвольно опустилась сверху на шар.

Шар снова ожил, высвечивая речную гладь, вдоль которой тянулась цепочка лодий. И Нахсор встрепенулся. Во взгляде появилась ясность. Глаза стали колючими и цепкими. Быстро пересчитал суденышки. Десять. Ровно столько, сколько отошло от пристани.

Взгляд, задержавшись на миг на лодиях, заспешил дальше. Туда, где в предвечерних сумерках виднелся слабый огонек догорающего дракона. С, трудом, сдерживая раздражение, поморщился.

Ушли северные варвары в мир могильных холмов, умножив армию черного бога. А пока пусть веселятся и ждут своей очереди в своем варварском Ваалхале.

Шар повернулся, открывая взгляду сотни конных варваров. Пробиться в черное сознание их оборванных шаманов оказалось еще проще, чем в затуманенный вином, мозг северных ярлов. Стоило только прошептать о несметных богатствах, скрытых на палубах кораблей, как тут же несколько сотен свирепых воинов, не жалея коней, понеслись к берегу.… Как называют эти светловолосые свою реку? Серебрянка… кажется так.

Лодии медленно приближаются к песчаной косе.

Жрец Нахсор снова прикрыл глаза.

Лодии в западне. И, практически беззащитны от удара стрел, пока не делают разворот, чтобы лечь на обратный курс. Уж кому, как не ему знать это. Или он, Нахсор не бороздил два года моря под пиратским флагом?

Осталось только ждать. А ждать он умеет.

Снова щелкнула крышка ларца. Удивительное снадобье. Дар богов! Хотя при чем здесь боги?

Заглянул в шар и равнодушно отвел взгляд в сторону.

Первая лодия медленно вползала в левое русло. А следующая лодия, так же медленно, разворачивалась в право.

Глупцы!

Неужели они думают, что он, Нахсор, не предусмотрел и этого? Легкое движение рукой и русло стало не проходимым для кораблей.

Презрительная улыбка исказила тонкие губы.

Сознание снова утратило ясность. Зато к телу медленно возвращались силы. Как жаль, что прежде позволял себе с непозволительной щедрость расходовать его, чтобы поддерживать умирающую плоть соплеменников. И не только их…

Изображение внутри всевидящего ока снова задергалось.

Бросил в его сторону косой взгляд. Иногда даже этот холодный шар раздражал его, напоминая о неудаче в мире эльфов.

Сказочный заповедный мир!

Словно созданный для него, жреца Нахсора. Изумрудная зелень лесов, грохот водопадов, серебристое пение хрустальных ручьев, голубые горы, упирающиеся вершинами в небесный свод.

Мир, созданный для волшебства. И его, не знающей пределов, магии.

Фанатическая глупость нескольких двуногих, которые из-за тупого желания спасти его, уничтожили, открыв ворота в чужой враждебный мир.

А чего бы проще? Садись на последний корабль и уходи вместе со своими друзьями эльфами за Туманные моря. Война после этого рано или поздно сама бы кончилась…

Забились на берегу кони…

Лодии крадучись вползают в тесное русло, и медленно идут мимо песчанной косы. Как это им удалось?

Но не все кормщики решились на этот рискованный шаг.

Вслед за первой еще одна лодия втянулась в левый рукав.

Вползли и остановились, покачивая на задумчивой волне. Поднялись луки и на берег посыпались стрелы.

Что, что происходит там?

Тело рванулось вперед, и взгляд вцепился в сияющую синеву шара. И беспорядочно заметался, пробиваясь в глубь панорамы.

Вот они!

Три полуголых человека, как три демона с молниеносной быстротой мечутся среди всадников. Мелькают мечи в их руках. А дальше ровная шеренга лодейщиков невозмутимо надвигается на разрозненные группки кочевников, методично круша их огромными топорами.

И всюду, как призраки, мелькают быстрые волчьи тела.

Ловушка рухнула.

Его враг сам, по своей воле забрался в нее и сейчас деловито ломал ее, чтобы посмеяться над ним, жрецом Нахсором.

Руки стиснули шар с такой силой, что побелели пальцы. Мозг наполнился обжигающей болью. А сердце бешено заколотилось в груди от плохо сдерживаемой ярости.

С ненавистью отшвырнул от себя шар. Всевидящее око закрутилось в воздухе и, продолжая вращаться, с глухим стуком упало на ковер.

Побелевшие губы зашевелились. Закатив глаза и давясь от ненависти Нахсор начал, срывающимся голосом читать заклинание. В уголках рта выступила пена, Лицо, и без того бледное, побелело еще больше. По высокому лбу покатились струйки пота. Шар медленно и неохотно наполнялся светом.