– Собственно говоря, он, как бы вам сказать, шьет на дому. Только я попрошу

вас никому об этом не распространяться, хорошо?

71

Девушка согласилась, и вскоре они оказались в просторной квартире, где

повсюду были расставлены гладильные доски, развешены клеенчатые метры,

валялись обрезки тканей и кожи и почему-то пахло парикмахерской.

В ответ на вопросительный взгляд Зины профессор пояснил:

– Здесь еще и подстричься можно. Модно и недорого. Хотите?

– Подумаю, - скромно ответила Зина.

Профессора и его спутницу встретил невысокий пожилой человек с гладко

зачесанными назад волосами цвета «баклажан».

«Вот диво-то! – опешила Зина. – А я думала, что так только женщины

красятся!»

– Евгений Ипатьевич, - поздоровался с модельером, Швец.
– Вот этой

очаровательной девушке надо пошить что-нибудь модное. Она сама вам

скажет, что ей хочется.

– С удовольствием, Константин Генрихович, - слегка поклонился модельер и с

улыбкой обратился к Зине:

– Что хотите?

– Не знаю, видели ли вы платья Нормы Камали,6 - неуверенно начала Зина, вспомнив имя известного модельера, вычитанное в «Журнале мод». Вообще-

то она изо всех сил старалась показаться сведущей и произвести должное

впечатление, в то время как сама тряслась от страха.

– Конечно, - снисходительно улыбнулся закройщик. – Вам какой фасон –

спортивный, романтический?

– Такой… трикотажный… с большими подплечиками… - запиналась Зина,

опасаясь, чтобы закройщик не углублял тему, в которой она была профаном.

6 Норма Камали (Норма Арраэс, родилась в 1945 году) — американский дизайнер одежды.

72

– Понимаю, - все так же улыбаясь, ответил модельер. – Фасон, соединяющий, скажем так, спортивные и романтические мотивы в стиле ретро? Я вас

правильно понял? – и он быстрыми, уверенными движениями набросал на

ватмане, прикрепленном к верстаку, силуэт платья.

– Да-да, именно такой фасон, - согласилась Зина. Она сейчас согласилась бы

на что угодно, лишь бы прекратилась эта пытка, и тем приятнее было то, что

модельер понял ее с полуслова.

– Какого цвета?

– Темно-вишневого.

– Пройдите к свету, я сниму мерку, - Евгений Ипатьевич пригласил Зину в

большую, щедро залитую солнцем комнату и сноровисто начал елозить по

ней гибким метром, записывая промеры в блокнотик. Иногда его быстрые

пальцы едва касались Зининого тела, и девушка невольно вздрагивала – так

неожиданны были ей прикосновения чужого мужчины к ее спине, груди,

животу.

– Вот и все, готово, - сказал модельер, приветливо улыбаясь красивыми,

ровными зубами.

– Так быстро? – поразилась Зина.

– Смею вас уверить, что платье будет готово еще быстрее, - поклонился

Евгений Ипатьевич. – То есть фигурально выражаясь.

– Это… недорого? – поинтересовалась Зина.

– Евгений Ипатьевич с нас дорого не возьмет, - поспешил успокоить ее Швец.

– А платье действительно будет готово очень быстро. Когда нам прийти,

Евгений Ипатьевич?

– Сейчас, - модельер взглянул на часы, - половина второго.– Значит, где-то без

четверти пять, устроит?

73

– Вполне, - кивнул профессор, и они с Зиной вышли к лифту.

– Как он точен! – вырвалось у девушки.

– Профессионал, - ответил со значением Константин Генрихович. – Не хотите

до назначенного времени съездить в деканат?

– Зачем? Ведь распределения еще не было, - удивилась Зина.

– Да я не про распределение, - улыбнулся Константин Генрихович. – Я про

себя скорее. Надо подать прошение о вас.

– Прошение? – Зина по-прежнему ничего не понимала.

– Ну понимаете, - благосклонно пояснял профессор. – Чтобы вас оставили на

кафедре, нужно мое ходатайство. Вот и я хотел заехать в деканат и подать

такое ходатайство.

– А от меня что требуется?

– Ровным счетом ничего. Просто подождать меня в машине. Или, если хотите, подниметесь со мной. Впрочем, это вовсе не обязательно, вас и так все

прекрасно знают. С лучшей стороны, между прочим.