прокаженного, презирают и тебе нельзя даже пить из одного с людьми из других

каст сосуда. Зачем тебе это нужно? Все, кто приняли веру

Единого-и-Единственного, равны перед Ним. Сами выбирают, чем в жизни заниматься.

Вас же жрецы, которые почитают демонов, держат в темноте невежества и нищеты.

– Не слушайте его!
– надрывался жрец Ритхи. Но получалось как-то жалко, совсем

не убедительно.
– Каждый имеет то, что заслужил в прошлых жизнях!

– Нет никаких прошлых жизней!
– произносит северянин.
– Кто прожили свой век

благочестиво, принимаются Единым-и-Единственным в рай. Те же, кто коснели в

грехе и неверии, обречены на вечные муки. Покайтесь за грех идолопоклонства,

иначе придется держать ответ и в этой жизни, и в загробной. И подчинитесь мощи

великой Темесы - народ темесский избран Единым-и-Единственным. Сопротивление не

приведет ни к чему, кроме лишней крови.

– Что он говорит, - ужаснулась Амрита. И поразилась ярости, сверкнувшей в

глазах мужа. Таким она его никогда не видела - но, может быть, видели темесцы,

на войне? Правда, те, кто видели, уже никому не расскажут. Миг спустя она

хватает мужа за рукав: - Ты куда?

– Я не жрец, но и ему не позволю оскорблять нашу веру!

Глава 3.

Годы 1550 от основания Ствангара, Темеса.

Луиджи Фанцетти неплохо знал церковную историю. Прошло более тысячи лет с той

поры, как в Озерном Крае появились первые проповедники истинной веры. Первой

страной, в которой утвердилась истинная вера, стала Рыцарская земля, сейчас

Контарское королевство. Увы, некий Яахим Аббенский извратил истинную веру,

провозгласив себя посланником Единого. Но поскольку в остальном он остался верен

Единому, до поры Святой Престол мирился с местными "особенностями".

Потом пришел черед Империи Ствангар: сперва новую веру проповедовал в

Нехавенде великомученик Сиагрий, пока не был казнен, но потом эстафету принял

святой император Валианд. Именно он, когда унаследовал престол, объявил

единственной верой Ствангарской империи веру в Единого-и-Единственного. Увы,

многие из язычников отказались подчиниться святому императору. Сам Валианд был

убит почитателями демонов, но его наследники довели дело, уничтожив язычество в

Ствангаре. Обращение Ствангара сделало Обращение сопредельных стран неизбежным.

В Темесской федерации, а в те времена еще Семиградье, то же самое делал дож

Лонноло. Дольше держалась за отжившее язычество, даже пыталась помогать

ствангарским и эрхавенским язычникам держава Атаргов. Ее правителей - Левдаста

Атарга и Амелию - последователи Единого прозвали бичами божьими. Но и на них

сыскалась управа. Уже их дети, убедившись в том, что сопротивление бессмысленно,

приняли истинную веру. Остальным государствам северного материка пришлось

отринуть старых богов: не с их армиями было противостоять святому воинству. Как

всегда, монахи, преподававшие на Теологическом факультете, были правы: пушки

учат истине лучше, чем молитвы. Ведь до Валианда адепты новой веры проповедовали

слово божье восемь веков - и смогли утвердить истинную веру лишь в двух странах.

Иное дело, и слово нельзя недооценивать: победы, завоеванные пушками, не будут

прочными, если вслед за солдатами не пойдут миссионеры. Иногда, впрочем,

миссионеров следует послать до вторжения: кто лучше них посеет в тылу врага