отупел, а потому, что приказывать больше нечего. Страна, которой Салумбар служил

с тех пор, как смог держать в руках тальвар, кончилась с гибелью Валладжаха и

адмирала. Сражаться с узурпатором нельзя, но и служить ему...

– Сотник Удай, нам приказывают сдаться темесцам, выдать всех пленных, оружие,

отшельника, заведшего роту в кусты (в Джайсалмере полагают, что он во всем

виноват), даже передать им тех, кто напал на спящих темесцев. То есть и твою

жену тоже. Темесцы на таком не настаивают, требуют просто вернуть пленных и их

оружие, и пропустить полк в Джайсалмер.

– Валладжах не мог такого приказать!
– воскликнул сотник.
– Вы уверены, рават,

что гонец - тот, за кого себя выдает?

– Письмо запечатано Большой государственной печатью, на гербовой бумаге, есть

и другие способы отличить подлинное письмо от раджи. Тут нет сомнений. Но

Валладжах и не приказывал. Видишь ли, сотник, пока твоя жена тут геройствовала,

там, в столице, проспали переворот. Правитель и вся его семья - убиты. На троне

Бахадур, дядя раджи, но он лишь марионетка некоего Фанцетти, посла Темесы и

главного жреца их веры в стране.

Глаза сотника округлились, рука потянулась к тальвару.

– Оставь, Удай, тальвар тут не поможет, - горько усмехнулся рават. Все-таки

врет гонец, и врет Бахадур: выход у него, равата Салумбара, есть. Под седыми

усами на губах старого воина заиграла усмешка, какая появлялась, когда он

придумывал, как выбраться из безнадежного положения.
– Мы могли бы продержаться

не одну неделю, даже без помощи из столицы, но какой теперь смысл?

– Так какие будут приказы?
– Он еще надеется, а если рават прикажет, готов...

– Я назначаю тебя комендантом Кангры и... наследником, так как прямых потомков

у меня нет. Не перебивай! Отныне Салумбар - твое владение, жаль, что он остался

на темесской территории. Твоя жена станет равати - она этого достойна, ваши дети

унаследуют титул. Но с одним условием.

Сотник проглотил удивление:

– Что за условие, повелитель?

– Ты примешь темесские условия, а не условия Бахадура: лучше говорить с

господином, чем с рабом, а Бахадур - раб. В дальнейшем управляй Кангрой так, как

сочтешь нужным. Считай себя наместником Джайсалмера, но перед Бахадуром особо не

прогибайся - не забывай, кто он на самом деле. Но если я ошибся, и кто-либо из

семьи настоящего раджи уцелел, в особенности его наследник...

– Слушаюсь, господин рават!

– Поклянись, что в этом случае будешь служить ему верой и правдой, как я сам

служил Ритхешвару, Аштритхи и Валладжаху. Если наследник раджи будет на

престоле, Кангра станет ему верной опорой и прикроет Джайсалмер с этого

направления. Если же он вынужден будет скрываться от шпионов узурпатора, ты

предоставишь ему убежище и поможешь отвоевать престол. Понял?

– Клянусь стрелами Великой Лучницы, и памятью моих предков, рават. Но я бы

поступил так и будучи просто сотником.

– Теперь у тебя будет для этого больше возможностей. Кстати, если из

Джайсалмера побегут люди, пусть находят приют в Кангре.

– Зачем им бежать из города?

– Затем, что Бахадур начнет преследовать очень многих. Недовольные из

простонародья и торговых каст, уцелевшие офицеры Валладжаха, даже жрецы - ты

знаешь, что он принял темесскую веру? Теперь будешь знать. Все они окажутся под

ударом, станут спасаться куда угодно. Большая часть драпанет, конечно, в Аркот,