— О чем вы там шепчетесь? — недовольно спросила Изабелла.

— Чино говорит, что Энрико расхваливать совершенно необязательно. Мужчина таких выдающихся достоинств просто не может остаться незамеченным.

— Сколько раз я должно повторить, чтобы вы наконец поняли? Я. Не. Хочу. Ничего. Слышать. О. Ферранте, — отчеканила дочь полковника.

— А вот он о вас всегда слушает с большим интересом, — заметил Роберто. — Вы чересчур пристрастны. Это явно говорит о том, что вы к нему неравнодушны.

Изабелла остановилась и беспомощно посмотрела на Франческу. Той неожиданно стало жаль дочь полковника и она сказала:

— Тино, наверно, действительно не стоит о нем больше говорить. Все-таки сердечные склонности инориты Изабелы — это ее личное дело.

— Да нет у меня никаких сердечных склонностей к вашему Ферранте, — сердито сказала обсуждаемая особа.

— А что ж вы так нервно реагируете на одно упоминание о нем? — спросил Роберто. — Будь вы к нему равнодушны, вас бы и эта тема не волновала.

— Да говорите вы о чем хотите, — раздраженно буркнула Изабелла, которая уже поняла, что что бы она не сказала, все будет использовано против нее.

— Вот видишь, а ты сомневался, — шепнул Санторо-младший Франческе. — Все идет по плану. Она уже смирилась с присутствием Ферранте в собственной жизни и признала, что к нему неравнодушна. Не пройдет и месяца, как они бодренько поскачут в сторону храма.

Но Франческа отнюдь не была в этом уверена. Более того, на ее взгляд, если они таким же образом возьмутся за убеждение еще и Ферранте, то у того наверняка пропадет даже тот интерес, который был. Но Роберто такие рассуждения совершенно не смущали, так что он продолжал к месту и не к месту поминать несчастного капитана. Строго говоря, речь шла исключительно о различных достоинствах этого субъекта, так что, когда они подходили к лавке с одеждой, всем уже было понятно, что лучшего человека под этим солнцем просто не рождалось, но не смотря на это, теперь даже Ческу начинало трясти от одного имени Энрико, что уж говорить о бедной Изабелле.

К радости девушек, приказчица в лавке все же сумела заткнуть фонтан красноречия Роберто, которому не удавалось пристроить фразу о Ферранте ни в одно обсуждение особенностей фасонов. Все-таки военная форма чересчур консервативна в этом вопросе. Но вот Франческу тут поджидала огромнейшая жизненная трагедия. Находиться в помещении, где есть множество разнообразнейших платьев, и не иметь возможности примерить хотя бы одно — какая пытка может сравниться в жестокости с этаким действием? А приказчица, как назло, разливалась соловьем, пытаясь пристроить как можно больше вверенной ей одежды в хорошие руки. Она приносила все новые и новые наряды, один лучше другого. Ческа представляла их на себе и тихо страдала, ведь громко страдать ординарцу капитана Санторо приличия не позволяли. Неизвестно, сколько бы она еще смогла выдержать такое издевательство, но тут Франческа увидела Его. И все остальное перестало иметь для нее значение, ведь именно это происходит, когда наяву встречаешься с собственной мечтой, даже если о ее существовании до сего дня и не подозревал. К сожалению, именно Его и прикладывала к фигуре Изабелла в настоящий момент. Та, увидев восторг в глазах сопровождающего, приняла его на свой счет. В самом деле, ну не могла же она предположить, что ординарцы увлекаются бальными платьями настолько, что все остальное становится для них неинтересным.

— Пожалуй, именно его я и примерю, — решила она, направляясь к ширме.

— Мне кажется, оно будет вам несколько маловато, — неуверенно заметила приказчица.

— Маловато? Корсет потуже затянем, и будет в самый раз, — отрезала Изабелла.

Но сколько она и помогающая ей девушка не затягивали корсет, все равно дочь полковника впихнуть в выбранное платье не удавалось. Наконец ее терпение, и так основательно подточенное разговором с Роберто, окончательно иссякло, и она разозлилась.

— Милочка, да вы просто не хотите продавать мне это платье, — с возмущением начала выговаривать Изабелла. — Где это видано, чтобы приказчики так слабо зашнуровывали корсет?

— Да я изо всех сил стараюсь, — начала оправдываться та.

— Неужели? На новорожденного котенка вы совсем не похожи, значит, и сил у вас должно быть побольше.

— Я действительно не могу сильнее, — начала оправдываться приказчица.

И тут Изабелле пришла в голову идея, показавшаяся ей просто замечательной.

— Франческо, — требовательно сказала она, — идите-ка сюда и помогите мне с корсетом.

— Инорита Изабелла, — встрепенулся Роберто, — это же неприлично. Капитану Ферранте это не понравится.

— Как вы надоели мне с этим Ферранте, — буквально прошипела Изабелла. — И я не вижу ничего неприличного. Отец приказал Франческо мне помогать, и сейчас мне требуется его помощь. Франческо, я жду.

Ческа посмотрела на Роберто, пожала плечами и пошла за ширму. Посмотрев, на сколько не сходится платье на дочери капитана, она пришла к выводу, что надеть его той поможет только чудо. Но тем не менее, она начала затягивать корсет, прикладывая все свои силы, и преуспела настолько, что Изабелле начала пытаться выбраться из этого пыточного орудия сразу сверху и снизу. Но даже в таком, полузадушенном, состоянии инорита Вальсекки не смогла влезть в выбранный наряд. Наконец, она это поняла и сдалась.

— Франческо, можете идти, — раздраженно бросила она, расстроенная еще и тем, что ординарец не выказал никакого интереса к полуодетой девушке.

— Если капитан Ферранте об этом узнает, то непременно вызовет тебя на дуэль, — заметил вышедшей Франческе Роберто.

— Послушай, Тино, ты чего добиваешься? — не выдержала она. — Если того, что при слове «Ферранте» всех окружающих трясти начинает, то, должен признать, у тебя это получилось. Лично мне кажется, что я просто взорвусь, если выслушаю еще хотя бы пару слов о достоинствах этого несомненно замечательного офицера.