она сможет хоть чем-то насладиться, после долгого времени пребывания в клетке, словно

животное. Я не могу это объяснить, но вдруг чувствую гордость, когда вижу ее в одном из

платьев, которые выбрал сам.

– Мне очень жаль, - говорит она в третий раз.

И я вновь поражен тем невозможным фактом, что она здесь. В моей спальне. Смотрит

на меня полуголого. Ее волосы такие длинные, доходят до середины спины; мне

приходится сжать руки в кулаки, чтобы подавить желание скользнуть по ним. Она такая

красивая.

Но я не понимаю, почему она продолжает просить прощения.

Она закрывает за собой дверь и идет ко мне. Мое сердце бьется сильнее, и это

ощущение такое неестественное. Я так не реагирую. Я не теряю контроль. Я вижу ее

каждый день, и мог сохранить какое-то подобие собственного достоинства, но что-то не

так; это неправильно.

Она касается моей руки.

Она пробегает пальцами по изгибу моего плеча, и от касания ее кожи мне хочется

кричать. Боль настолько невыносима, что я не могу говорить; я просто застыл на месте.

Я хочу сказать ей, чтобы она прекратила, чтобы ушла, но внутри меня бушует война.

Я счастлив, что она рядом, даже если это приносит боль, даже если в этом нет никакого

смысла. Но я не могу дотянуться до нее, не могу обнять, как всегда хотел.

Она смотрит на меня.

Она осматривает меня этими странными, голубовато-зелеными глазами, и я так

внезапно чувствую себя виноватым, что даже не понимаю причины. Ну, есть что-то в ее

взгляде, что заставляет меня чувствовать себя ничтожным, словно она единственная

поняла мою внутреннюю пустоту. Меня ошеломляет то, что она нашла трещины в моей

броне, которую я вынужден надевать каждый день. Словно эта девушка знала, как

разрушить меня.

Она кладет руку на мою ключицу.

А затем она хватает мое плечо, впиваясь пальцами в кожу, словно пытается оторвать

мне руку. Агония ослепляет настолько, что на этот раз я действительно кричу. Я падаю на

колени перед ней, а она скручивает мою руку, поворачивает назад, пока я не поднимаюсь,

принимая все усилия оставаться спокойным, не потеряться от боли.

– Джульетта, - я задыхаюсь, - пожалуйста…

Она пробегает свободной рукой по волосам, оттягивает голову назад так, что я

встречаюсь с ней взглядом. А после она наклоняется к моему уху, ее губы почти касаются

моей щеки. – Ты меня любишь? – шепотом спрашивает она.

– Что? – я делаю вдох. – Что ты делаешь…

– Ты все еще любишь меня? – спрашивает она, а ее пальцы очерчивают форму моего

лица, линию подбородка.

– Да, - отвечаю я. – Да, я до сих пор…

Она улыбается.

Такой сладкой, невинной улыбкой, что я на самом деле потрясен, когда она усиливает

хватку на моем плече. Она продолжает крутить его, и я не уверен, вылетело ли оно из

сустава. Перед моими глазами мелькают пятна, когда она говорит:

– Все почти закончилось.

– Что именно? – спрашиваю я, и, словно в безумии, пытаюсь оглянуться. – Что почти

закончилось?

– Еще немного, и я уйду.

– Нет… нет, не уходи… куда ты…

– Ты будешь в порядке, - говорит она. – Я обещаю.

– Нет, - я хватаю ртом воздух, - нет…

Внезапно она дергает меня вперед, и я просыпаюсь так быстро, что не могу дышать.

Я несколько раз моргаю и понимаю, что проснулся посреди ночи. Во всех уголках

моей комнаты абсолютная темнота. Перевязанная рука пульсирует, и я понимаю, что

действие лекарства закончилось. Рукой я нажимаю на кнопку небольшого пульта, чтобы

получить новую дозу.

Требуется некоторое время, чтобы восстановить дыхание. Мои мысли постепенно

отходят от паники.

Джульетта.

Я не могу контролировать ночные кошмары, но наяву ее имя – это единственное, что я

позволю себе.

Сопутствующее унижение не позволит мне чего-то большего, чем это.

Глава 7

– Ну, это не столь смущающее. Мой сын связанный как животное.

Я почти убежден, что у меня другой ночной кошмар. Медленно открывая глаза, я

моргаю; смотрю в потолок. Не делаю резких движений, но могу отчетливо ощущать