А я больше двух лет за новостями из Африки слежу. Там эта «арабская весна», будь она не ладна, — те же крестовые походы: ислам с одной стороны, христианские Европа и США — с другой, местные больше всех страдают. Это если в общих чертах… Я-то туда не полезу, мне попа дорога, да и не сделаю ничего.

А с другой стороны — другая каша. Папа Римский у нас нынче родом из Аргентины, так что теперь брутальные страны Третьего мира будет легче поднять «на веру». Они же историю Европы не проходят. А против кого — это ушастые тоже быстро сообразят.

Европа едина по швам трещит, против арабов-гастарбайтеров настраивается.

И если до всей этой политики доберутся, да с ядерным оружием — конец нам. Понял? Обязан я… Против желания… Оружием, которое зачаровали светлые эльфы, в котором прах последнего Магистра…

— А серые — кто такие? — поинтересовался Сайлас и снова прошёлся по карманам.

— А кто такие серые — я только недавно узнал, — ушёл от ответа Грим. — Что они там делают — ума не приложу. Если они ещё не вымерли и не выродились, попереженившись с эльфами, то есть вероятность, что могут какое-никакое восстаньице замутить. Я б сам замутил, только эта ключница не пускает, ты же знаешь…

Сайлас вспомнил, как угорал над Гримом, когда тот обижался на Тель.

А Грим поймал себя на том, что разговаривает с Сайласом, как нашкодивший школьник с учителем. И его это взбесило…

Колдун в исступлении кружился по пустому арсеналу. Призрачные собеседники терялись в металлических отсветах оружия и возвращались в закоулки его воображения. Наконец, он рассказал всё, что грузом лежало в памяти, и остановился. Представил перед собой Тель и Шина, стоящих рука об руку… Оскалился.

В гулкой пустой тишине грохнули два выстрела.

Огонёк свечи дрожал, вытягивая вверх нитку сизого дыма, и тонул в луже воска. Якоб Сандр сидел за столом, опустив подбородок на сложенные руки. Мутным взглядом следил за огоньком. Сейчас он выгнал всех приживалов и девчонок, чтобы отдохнуть. Никому не стоит знать, что он засыпает с амулетом во рту, любуется золотыми всполохами своих верных помощников в горах и напоминает им, что надо работать. Поддерживать неосознанную панику, постоянное чувство обречённости в народе, сеять лёгкую нелюбовь и пренебрежение к нему, Якобу — вот их задачи. А взамен — обещание статуса Приближенных. Даже если у кандидатов при рождении большие номера.

Якоб хотел омолодить правителей, дать возможность выслужиться тем, кто по номеру рождения не имел права даже близко подойти к «Гнезду Чайки». А для этого давал добровольцам работу: запугать серых войной с эльфами. Неумехи быстро отсеялись, и для отчёта Якобу каждую ночь спешили девять верных с неудобоваримыми номерами.

Сутки тому назад они доложили, что кто-то пытается объединить серых в религиозный союз.

Якоб Сандр, бывший воинствующий монах, прекрасно понимал силу веры. И сообразил, что подобной пропагандой не могли заниматься эльфы, презиравшие теперь даже свои застаревшие религии. В один момент истории оба вида эльфов решили отказаться от поклонения Ллос и Эру. Точно так же, как люди решившие навечно перебраться в этот мир, отреклись от религий своих.

Прошло семьсот лет, и какой-то безумец из серых надеется возродить одну из религий — европейскую или алтайскую? Сандр рассмеялся.

— Глупец! Каков глупец! Надежда хоть и была неграмотна, но стёрла границу религий, серые без верований стали единым народом! А он так одним махом перечёркивает её труды. Делит народ… — Свеча погасла. — Сейчас опять начнутся Божьи войны.

Якоб обречённо вздохнул. Народу ничего не надо объяснять, народ сам всё поймёт — выживать лучше сообща. И не примет эту идею.

Отловить бы этого умалишённого…

Может, он всё таки объявится среди того сборища, что толпится в ущелье недалеко от стен «Гнезда». Кто ими там командует? Безмозглый Горгулья? Где ему, сыну каменщика, знать, как осаждать крепости…

Вьюга мыслей носилась в голове Якоба, не давая зацепиться за одну и хорошенько её обкатать, потом только приняться за следующую. В целом, ситуация его устраивала: народом серых владеет искусно посеянный страх, не дающий им поднять головы. Даже те вояки, что собираются под стенами «Гнезда», скоро поймут, что в местах большого скопления людей ресурсы уменьшаются быстрее. Им захочется кушать — они и расползутся обратно по горам… Горгулья так и остался сыном каменщика.

Якоб с улыбкой потёр руки. Он решил, что лишь глупцу могла придти в голову идея возродить какую-то из религий… Надо бы пригласить его в замок, поговорить за жизнь…

Отряд тёмных, всё ещё подвластный Генриху, получил распоряжение осесть в предгорьях недалеко от входа в ущелье и ждать указаний. Встретиться с ними он не мог: не объяснять же Луи, откуда взялись Подземные, которые беспрекословно слушаются серого. Четырнадцатый и не мог представить, что скоро на его голову свалятся ещё и светлые.