— Знаю, графъ.

— Ну, такъ я недавно узналъ, что этотъ интриганъ имлъ тайныя сношенія съ проклятымъ астрологомъ Кумбизульсумомъ…

— Который на дняхъ умеръ?

— Да; и при смерти этотъ старый колдунъ вручилъ агенту Шумахера бумаги…

— Чортъ возьми! У него были мои письма, изложеніе нашего предпріятія!..

— Вашего предпріятія, Мусдемонъ?

— Виноватъ, ваше сіятельство; но къ чему было довряться этому шарлатану Кумбизульсуму!?.. Старому плуту!..

— Послушайте, Мусдемонъ, я не такъ недоврчивъ, какъ вы… Не безъ серьезныхъ основаній врилъ я всегда въ волшебную науку стараго астролога.

— Вы, ваше сіятельство, могли врить въ его науку, но зачмъ же было полагаться на его честность? Во всякомъ случа намъ нечего бояться, графъ. Диспольсенъ умеръ, бумаги пропали; а черезъ нсколько дней не будетъ и тхъ, кому он могли сослужить службу.

— Конечно; какъ бы то ни было, кто посметъ обвинить меня?

— Или меня, пользующагося покровительствомъ вашего сіятельства?

— О да, вы всегда можете разсчитывать на меня; но прошу васъ, не затягивайте этого дла. Я тотчасъ же пошлю гонца къ полковнику. Пойдемте, слуги поджидаютъ меня за этими кустами, мы отправимся прямо въ Дронтгеймъ, откуда должно быть уже выхалъ мекленбуржецъ. Служите мн врой и правдой и я защищу васъ отъ всхъ Кумбизульсумовъ и Диспольсеновъ на свт!

— Врьте, ваше сіятельство… Дьяволъ!

Оба исчезли въ лсу; голоса ихъ затихли мало по малу и вскор послышался топотъ двухъ лошадей.

Въ то время какъ въ одномъ изъ лсовъ, окружающихъ Сміазенское озеро происходилъ вышеописанный разговоръ, мятежники, раздлившись на три отряда, вышли изъ Апсилькорской свинцовой рудокопни черезъ главный входъ, расположенный на дн глубокаго оврага.

Орденеръ, который, не смотря на свое желаніе сблизиться съ Кенниболомъ, попалъ въ отрядъ Норбита, видлъ передъ собой длинную процессію факеловъ, пламя которыхъ, борясь съ разсвтомъ зарождающагося утра, отразилось въ топорахъ, вилахъ, заступахъ, въ желзныхъ наконечникахъ дубинъ, въ тяжелыхъ молотахъ, ломахъ, баграхъ и тому подобныхъ грубыхъ рабочихъ орудіяхъ, какими только могли воспользоваться мятежники, не пренебрегая и обыкновеннымъ оружіемъ, свидтельствовавшимъ, что бунтъ былъ послдствіемъ заговора. Мушкеты, копья, сабли, карабины и пищали дополняли собой вооруженіе банды.

Когда солнце взошло надъ горизонтомъ и факелы издавали одинъ лишь чадъ, Орденеръ могъ лучше разсмотрть это странное войско, выступавшее въ безпорядк съ хриплыми пснями и дикими криками, и походившее на стаю голодныхъ волковъ, почуявшихъ запахъ трупа.

Все войско раздлено было на три отряда или, скоре, на три толпы.

Впереди шли кольскіе горцы подъ предводительствомъ Кеннибола, на котораго вс они походили какъ одеждой изъ звриныхъ шкуръ, такъ и своими дикими суровыми физіономіями.

Дале слдовали молодые рудокопы подъ начальствомъ Норбита и старые — подъ командой Джонаса — въ своихъ большихъ войлочныхъ шляпахъ, въ широкихъ панталонахъ, съ голыми руками и почернвшими лицами, съ взглядомъ, тупо устремленнымъ на солнце. Надъ этой безпорядочной толпой разввались тамъ и сямъ огненнаго цвта знамена съ различными надписями, какъ то: Да здравствуетъ Шумахеръ! — Освободимъ нашего благодтеля! — Свобода рудокопамъ! — Свобода графу Гриффенфелъду! — Смерть Гульденлью! — Смерть притснителямъ! — Смерть Алефельду!

Бунтовщики смотрли на эти знамена скоре какъ на безполезную ношу, чмъ на украшеніе, и они передавали ихъ изъ рукъ въ руки, когда знаменоносецъ уставалъ или хотлъ принять участіе въ нестройномъ хор рожковъ и завываніяхъ своихъ соратниковъ.

Аріергардъ этого страннаго войска составлялъ десятокъ телгъ, запряженныхъ оленями и большими ослами и предназначенныхъ вроятно для фуража. Гигантъ, приведенный Гаккетомъ, одинъ шелъ впереди отряда съ дубиною и топоромъ, а въ нкоторомъ отдаленіи позади него съ затаеннымъ ужасомъ слдовали первыя ряды горцевъ Кеннибола, который не спускалъ глазъ съ этого дьявольскаго вождя, ожидая, что онъ того гляди измнитъ свой видъ.

Съ дикими криками и оглашая сосновые лса звуками рожковъ, банда мятежниковъ спустилась съ южныхъ горъ Дронтгеймскаго округа. Тутъ присоединились къ нимъ отдльные отряды изъ Сундъ-Мора, Губфалло, Конгсберга и толпа сміазенскихъ кузнецовъ, представлявшихъ странный контрастъ съ прочими бунтовщиками. Эти рослые, сильные люди, вооруженные клещами и молотами, въ кирасахъ изъ широкихъ мдныхъ пластинокъ, съ деревяннымъ крестомъ вмсто знамени, мрно выступали впередъ, распвая библейскіе псалмы. Предводителемъ ихъ былъ крестоносецъ, шедшій во глав безъ всякаго оружія.

Вс эти скопища мятежниковъ не встрчали ни души на пути своемъ. При ихъ приближеніи пастухи загоняли стада свои въ пещеры, поселяне бжали изъ деревень. Житель равнинъ и долинъ везд одинаковъ; онъ равно боится и разбойника и полицейскаго.

Въ такомъ порядк проходили они по холмамъ и лсамъ, рдко встрчая на пути селенія; слдовали по извилистымъ дорогамъ, на которыхъ виднлось больше звриныхъ, чмъ человческихъ слдовъ, огибали озера, переправлялись черезъ потоки, овраги и болота.

Орденеру совсмъ незнакома была мстность, по которой ему приходилось идти. Разъ только взоръ его примтилъ вдали на горизонт виднющуюся скалу и, обратившись къ одному изъ своихъ спутниковъ, онъ спросилъ.