Когда вы входите въ классъ, вамъ прежде всего кидаются въ глаза столы покрытые чернильными пятнами, хромоногія скамейки, четыре голыхъ стны, потолокъ исполосованный балками и затянутый паутинами. Окна открыты: въ воздух поютъ вольныя птицы и какъ будтобы поддразниваютъ школьниковъ. На двор шумъ, свтъ, движеніе, яркія краски все влечетъ ребенка упражнять его чувства, все указываетъ на систему нагляднаго обученія. Въ классахъ напротивъ того все мрачно, мертво, ничто не привлекаетъ его пазъ, на стнахъ висятъ кой гд безобразныя изображенія, географическія карты — сухіе и неясныя іероглифы земнаго шара, Пусть въ эту дтскую могилу впустятъ лучь жизни, вяніе вншняго міра!

У народа, который бы умлъ понимать значеніе воспитанія, не былобы ни одной школы гд бы не нашлось: микроскопа для увеличенія предметовъ невидимыхъ для не вооруженнаго глаза, телескопа, для разсматриванія хотя самыхъ близкихъ къ земному шару планетъ, глобуса, акваріума, стереоскопа, наконецъ всего того, что можетъ дать понятія о природ и: о главныхъ чудесахъ міра.

Слово и печать очень плохіе проводники званія для дтскаго возраста. Ребенку нужно видть вещи. Прежде нежели онъ научится писать, должно обратить его вниманіе на множество вещей, которыя вовсе не доступны его уму. По моему мннію, нкоторымъ наукамъ начинаютъ учить дтей слишкомъ рано, а другихъ — слишкомъ поздо. Что должно руководить насъ въ выбор и порядк преподаванія предметовъ? Очевидно изученіе физіологическихъ законовъ управляющихъ органическимъ, нравственнымъ и умственнымъ развитіемъ человка.

«Еще не пришелъ часъ». Эти слова — великая истина въ отношеніи развитія нашихъ способностей въ извстные возрасты. Многія дти, которыя быстро схватываютъ наружныя черты вещей, совершенно неспособны понять взаимныя отношенія ихъ, еще мене способны они прослдить причины вещей я усвоить законы управляющіе ими. Юноша, который воспріимчивъ по очарованію поэзіи, равнодушенъ съ доводамъ логики и философіи потому что въ немъ не развилась еще способность для воспринятія этихъ наукъ. Разумъ — слово неопредленное, онъ совокупность отдльныхъ силъ развивающихся постепенно одна за другой. У каждой способности есть своя пора развитія. Он развивается подъ вліяніемъ среды, которая не можетъ быть постоянно одинакова для всхъ, и измняется съ разными случайностями жизни воспитанника, но всегда согласно законамъ его природы и его возрастомъ. Каждый возрастъ иметъ свои понятія и чувства.

Одн и тже вещи должны быть изучаемы много разъ и съ различныхъ точекъ зрнія. Напримръ, въ роз ребенокъ видитъ сначала только цвтокъ. Дале онъ научается распознавать форму, цвтъ и запахъ цвтка, особый типъ, настолько отличающійся отъ другихъ, что онъ тотчасъ узнаетъ розу среда другихъ цвтовъ.

Ему еще нтъ дла до того, какое мсто занимаетъ онъ въ классификаціи ботаниковъ, онъ ни мало интересуется физіологіей этого цвтка. Если ты не хочешъ насиловать его способность мышленія, то не торопись навязывать ему эти отвлеченныя понятія наравн съ многими другими. Въ геологіи, напримръ, которую считаютъ основой всхъ наукъ, я бы прежде всего обратилъ вниманіе Эмиля на отпечатки органическихъ существъ, которые находятъ въ каменныхъ глыбахъ и даже въ камняхъ, попадающихся на дорог. Любопытство, самолюбіе и случай помогутъ ему различать главныя черты древнихъ окаменлыхъ животныхъ. Все это доступно его возрасту. Позже, то-есть, года черезъ два, я попросилъ бы его сравнить собранные имъ образцы и размстять ихъ по разрядамъ, смотря по существующему между ними сходству. Только тогда и то постепенно я, по этимъ собраннымъ камнямъ, разсказалъ бы ему объ эпохахъ образованія земли и переворотахъ черезъ которые она прошла. «И камни говорятъ», сказалъ Шекспиръ. Наконецъ, когда ему минуло бы осьмнадцать или девятнадцать лтъ, когда Эмиль уже совершенно могъ бы понимать меня, геологія послужила бы введеніемъ въ философію исторіи.

Ты видишь изъ этихъ словъ, что для образованія Эмиля нельзя употреблять ни одного изъ существующихъ учебниковъ. Сокращенные учебники, руководства и вс классныя книги, по которымъ учатся дти, были сочинены съ другою цлью. Воображаютъ, что эти сокращенные учебники удобопонятны для молодыхъ умовъ по простот слога. Но тутъ ошибка не въ форм, а въ самой сущности дла. Въ систем міра, дитя можетъ понять прежде всего то, что понимали первобытные люди, до развитія и раздленія наукъ. Забываютъ, что опредленія, класификаціи и формулы были составлены посл опытовъ; а граматика — посл языковъ; группы человческихъ знаній образовались вовсе не такъ какъ мы преподаемъ ихъ. Человческая мысль, переходя отъ одного факта къ другому, по этому ряду связанныхъ между собою фактовъ, дошла до понятія ихъ въ совокупности и изъ нея вывела законы. Изъ корня пошли побги и науки выдлились одна изъ другой.

Начать учить дитя иначе значитъ разрушить естественный по рядокъ человческаго ума. У насъ ребенку навязываютъ произвольные выводы, не положивъ основанія для его сужденія. Начинаютъ съ самой высшей точки, на которую работа вковъ поставила науку и потомъ спускаются до уровня невжества ребенка. То, что называется элементарными познаніями — на самомъ дл выработанныя вками понятія о взаимнодйствіи вещей. Я не стану учить Эмиля такимъ образомъ. Я хочу, чтобъ онъ ознакомился съ природой прежде, нежели начнетъ учиться естественной исторіи. Я обращу его вниманіе на феномены теплоты, свта, электричества прежде нежели онъ начнетъ учиться законамъ физики. Онъ долженъ нсколько ознакомиться съ видомъ небесныхъ тлъ и знать ихъ мсто въ небесномъ свод, прежде, нежели я начну учить его астрономіи. Я прежде разовью его наблюдательность, а потомъ буду передавать ему то, что знаю о законахъ природы. Учить ребенка — легко, но очень трудно довести его до того, чтобы онъ учился самостоятельно и охотно. Вс мои уроки будутъ направлены на то, чтобъ пробудить и укрпить въ немъ т умственныя способности, которыя необходимы для усвоенія различныхъ познаній.

Ты видишь, что ты должна быть живой книгой для Эмиля. Не нужно ни учебниковъ, ни сокращенныхъ изложеній. Ты должна сама пріискивать простыя познанія, всего боле согласующіяся съ его возрастомъ, съ развитіемъ его умственныхъ способностей и съ характеромъ его.

15 августа 185…

Если бы мн поручили построить большую школу для юношества какого нибудь великаго народа, я постарался бы чтобы и стны его говорили уму дтей.

До сихъ поръ теряли изъ виду вліяніе окружающихъ предметовъ на воображеніе и это вліяніе преимущественно замтно въ раннемъ возраст человка. Древніе народы лучше насъ понимали задачу нагляднаго обученія. И въ этомъ отношеніи они согласовались съ законами человческой природы.

Какое значеніе имли у древнихъ народовъ храмы? Это были школы. Съ помощью архитектуры, ваянія и живописи, духовные лица всхъ народовъ начертали на камн свои доктрины. И въ какой сильной степени запечатлвали въ умахъ массъ символы и идеи различныхъ вроисповданій.

Эти доктрины доказываютъ живучесть многихъ религій. Миы воплотившіеся въ грандіозныхъ изображеніяхъ пережили везд, на нсколько столтій, создавшую ихъ идею. Народы давно перемнившіе религію, продолжаютъ обожать, по привычк, форму прежнихъ врованій.