Въ каждомъ явленіи природы — въ дожд, втр, въ заходящемъ солнц онъ воображаетъ себ живую силу, лица. На дняхъ онъ убжалъ испугавшись изъ сада, потому что большое облако приняло необыкновенныя формы. Ребенку показалось что онъ увидлъ голову старика съ бдой бородой. Не вслдствіе ли подобныхъ представленій возникла у первобытныхъ народовъ мысль объ ихъ божеств.

15 марта 185…

Эмиль еще не выучился читать и едва знаетъ азбуку. Можетъ быть въ этомъ виновата и я: я не старалась вызвать въ немъ охоту къ чтенію. Помня отвращеніе, которое возбуждали во мн первыя уроки чтенія, я приписывала его насилію надъ моей дтской свободой.

Я не хотла сказать Эмилю, какъ говорили мн, что необходимо выучиться читать и писать, потому что вс другіе знаютъ: это была бы очень жалкая причина, это значило бы учить его подчиниться всмъ обычаямъ хорошимъ или дурнымъ, только потому что они приняты въ свт. Доводъ удовольствія, которое доставляетъ чтеніе, не могъ быть убдителенъ потому что люди легко обходятся безъ того чего не знаютъ.

Я ищу средство возбудить любопытство Эмиля и дать ему охоту къ чтенію. Онъ знаетъ, что я почерпаю изъ книгъ чудесные разсказы, которые такъ забавляютъ его; и я надюсь что онъ весьма естественно не сегодня такъ завтра почувствуетъ желаніе почерпнуть самъ эти разсказы изъ источника? Проявись только это желаніе, и остальное пойдетъ само-собою. Признаюсь однако, что и до сихъ поръ нахожусь въ ожиданій и желаніе не проявляется очень долго.

Вс мы, для кого чтеніе стало какъ бы шестымъ чувствомъ, отдаемъ ли мы себ отчетъ въ тхъ препятствіяхъ, которыя ребенокъ встрчаетъ при изученіи азбуки? Я старалась отыскать причину этого затрудненія и нашла не безъ труда. Вс познанія разсчищаютъ путь одно для другаго, но при переход отъ изученія предметовъ, къ искуственнымъ знакамъ, выражающимъ ихъ названія, нтъ никакой путеводной нити. Эмиль безъ труда узнаетъ по портрету человка, котораго видлъ, потому что формы остаются почти тже; но имя написанное не напоминаетъ ему о лиц. Нтъ ли возможности соединить въ мысли эти различныя дйствія рисованія и писанія. Я спрашиваю тебя.

Я говорю по французски съ Эмилемъ: но онъ говоритъ по англійски съ жителями Корнваллиса. Такимъ образомъ, безъ всякихъ усилій и самъ почти того не замчая, онъ пріобртаетъ два новые языка. Надо теб сказать что онъ иногда длаетъ презабавныя ошибки. Напримръ ему случается смшать слова англійскія и французскія въ томъ же предложеніи. Эффектъ выходитъ преуморительный. Представь себ что кто-нибудь скажетъ Je voudrais tо go out! — въ сущности, не вслдствіе ли такого столкновенія двухъ различныхъ расъ, образовались нкогда смшанные діалекты? Я воображаю что учу Эмиля, но не онъ ли вмсто того, учитель мой, тмъ что открываетъ мн глаза на множество фактовъ, объясненіе которыхъ я напрасно искала въ книгахъ. Повришь ли? онъ учитъ меня исторіи.

Эмиль, не умя еще ни читать ни писать, уметъ рисовать. Не родился ли онъ артистомъ? Но этому трудно поврить глядя на его маранье. Какъ бы ни было, онъ рисуетъ человковъ, домики, зврей и пр. И онъ не только чертитъ кое какъ карандашемъ или перомъ, формы поразившихъ его предметовъ для того чтобы видть ихъ на бумаг, онъ думаетъ этими рисунками передать свои впечатлнія, даже цлый разсказъ. Вообрази себ, что онъ забралъ себ въ голову написать теб письмо. Писать слово неврное, вмсто письма надо бы сказать, послать теб иероглифы. Боюсь что теб очень трудно будетъ разобрать смыслъ посылаемаго имъ рисунка, и на этотъ разъ берусь быть его Шамполліономъ.

Надо теб сказать что у насъ на берегахъ въ ночь съ 2 на 3 апрля разразилась буря. Случай не рдкій и хорошо намъ, что дома выстроены изъ твердаго гранита, (камня самаго обыкновеннаго въ здшней мстности); не то они наврно разрушились бы отъ страшныхъ порывовъ урагана, который взрываетъ здсь и землю и океанъ. Буря была такая страшная, какой не запомнятъ за нсколько лтъ. Ужасъ хаоса царилъ надъ бездной.

Печальные слухи о кораблекрушеніяхъ и погибшихъ жертвахъ переносились съ одного прибрежья на другое.

Съ утра команда береговой стражи, которую едва можно было разглядть при синевато-блдномъ и туманномъ утреннемъ свт, съ подзорными трубами, направленными на горизонтъ, наблюдала за бушующимъ моремъ съ высокихъ утесовъ, которыми усяны берега залива; несмотря на вс трудности они наконецъ разсмотрли между высоко вздымавшимися валами и извивами волненія въ довольно далекомъ разстояніи остовъ корабля свшаго на песчаную отмель. Гротъ мачта была сломана и весь корпусъ корабля, очень поврежденный, лежалъ на боку подобно раненному киту, каждую минуту ему грозила опасность что яростныя, тяжелыя и высоко вздымающіяся волны подхватятъ его и бросятъ чтобы разбить въ дребезги объ остроконечные утесы. При печальномъ свт нависшаго сраго неба, можно было неясно различать, какъ къ снастямъ цплялись руки и шевелились остатки парусовъ.

Единодушнымъ желаніемъ сбжавшейся толпы было подать помощь несчастнымъ; но въ тоже время всякій понималъ всю трудность этого предпріятія. Населеніе береговъ Корнваллійскихъ отважно, но уметъ расчитать силу непріятеля. Съ восходомъ блднаго солнца, втеръ нсколько стихъ, но пуститься въ море было невозможно. Оно продолжало волноваться съ страшной силой. Старые рыбаки слдили опытнымъ глазомъ за волненіемъ и въ отчаяніи лишь покачивали головами, какъ бы говоря: «Ничего не подлаешь»

Около получаса — казалось цлый вкъ — прошло въ такой нершимости. Люди были въ смертной опасности, ждали помощи.