Почему же мы тратим такие усилия, чтобы заполучить что-то, когда в конце мы всё равно это потеряем? Дало ли нам длительное счастье что-нибудь из того, что мы получили? Способны ли мы удержать то, чем владеем? Что в нашей жизни не подвластно ветру обретения и утраты? Даже это тело растворится без следа. Перед лицом смерти существует лишь изначальное добро. Приобретение и потеря – лишь иллюзии, которым мы позволяем собой управлять.

Размышление об истине существования приглашает нас отпустить нашу привязанность к надежде, что мы что-то приобретём, и страху, что мы это потеряем. Оно даёт нам перспективу, позволяющую увидеть, что в нашей жизни постоянно что-то происходит, меняется, и это нормально. Что приносит страдание, так это наше желание, чтобы вещи работали чётко определённым образом. Большинство из нас просыпаются утром с ошибочным выводом, что мы будем счастливы, если разделим наш день на то, что мы хотим, чтобы произошло, и на то, чего мы не хотим; на тех, кто за нас, и на тех, кто против. Ум Гаруды распознаёт, чем в действительности являются надежда и страх, – это просто порождения нашего ума, как будто случайно отмеченные точки на скрижалях небес. Достаточно изменению войти в такое пространство, как мы тотчас чувствуем угрозу, ибо уже успели заморозить его нашими идеями о том, каким должен быть мир. Вот насколько абсурдна реальность, спроецированная нашими иллюзорными ожиданиями. Нам необходимо изменить это отношение.

Гаруда парит высоко в небе, глядя на взлёты и падения нашей жизни с высоты птичьего полёта. Мы видим всё чётко, и полёт наш свободен, потому что мы рассекли паутину мнений, желаний и тактики избегания, что удерживало нас на привязи «я». Мы видим, как применение к нашей жизни этих шатких стандартов превращает нас в нищих. Это ограничивает наше видение и притупляет наш меч мудрости. Как оставаться в настоящем моменте, если нами руководят надежда и страх перед тем, что произойдёт в будущем?

Размышление о непостоянстве приводит к уму, который говорит: «Противостояние истине не приведёт к её исчезновению. Волнения о болезни и смерти не улучшат моё здоровье и не уменьшат шансы того, что я умру». Наши уединённые размышления о реальности позволяют нам оставаться весёлыми и радостными в любых жизненных ситуациях. Мы больше не тратим время на жалость к самим себе. Мы не боимся изменений. Мы можем действовать наиболее неистовым способом для того, чтобы освободить себя от обусловленного ума, – ума, который зафиксирован на нашем видении того, каким должен быть этот мир, и привязан к надежде, что мир исполнит все наши ожидания, и страху, что этого не произойдёт.

С самого первого прыжка в пространство полёт Гаруды беспределен, потому что крылья непоколебимо уравновешены, их не подгоняет надежда и не отягощает страх. Знание, что нам нечем обладать кроме собственного осознавания, даёт нам свободу обитать в этом пространстве. Большой ум Гаруды даёт нам разумность, которая уравновешивает жизнь. С одной стороны, когда мы опаздываем на самолёт из-за автомобильной пробки, мы не расстраиваемся, потому что наш ум достаточно большой, чтобы видеть в этом временное неудобство. С другой стороны, когда кто-то дарит нам бонусный купон на тысячу воздушных миль, чтобы мы взяли отпуск и хорошенько отдохнули, мы не возбуждаемся так, будто наше страдание разрешилось навеки.

Подобное неистовство перед лицом непостоянства нуждается в практике. Отпуская мысли по мере того, как мы наблюдаем их взлёт и падение во время медитации, мы начинаем знакомиться с пространством вне дискурсивности нашего ума. С практикой это пространство становится большим, настолько большим, что способно вместить всё, что происходит за день. Когда мы чувствуем разочарование или возбуждение, мы можем восстановить наш баланс, глубоко вздохнув, взглянув вверх на небо, или просто улыбнуться, растворяя нашу привязанность к тому, что, как мы думаем, должно происходить. Не играя в Поллианну (героиня одноименной детской книги Э. Портер. Поллианна – неунывающая девочка, которая всегда и во всем ищет радость. Пытаясь пережить очень тяжёлые жизненные ситуации, она придумала игру, когда нужно найти хорошее даже в грустном. – Прим. пер.), мы учимся отпускать и парить в пространстве вещей, воспринимая их такими, каковы они на самом деле. Медитация показала нам, что наши умы – не твердь. Они не сделаны из земли. Мы не можем измерить изначальное добро. Что ограничивает ум, так это ожидание, надежда и страх. Зная реальность изменений, мы принимаем приобретения и потери, но без прикрепления к ним эмоций надежды и страха. Делая это, мы становимся естественно и спонтанно беззаботными. Мы больше не пытаемся излечить непостоянство с помощью навязчивых идей. Скорее, мы принимаем то, что приносит момент, и используем это для расширения своего сердца и ума.

Недавно я увидел в журнале заметку под названием «Десять вещей, которые нужно сделать, перед тем как умрёшь». У меня в списке только один пункт. Перед тем как мы умрём, мы все должны обрести переживание собственной мудрости и сострадания. Если мы этого не испытаем, список из десяти вещей может легко вырасти до ста или тысячи. Мы будем постоянно приобретать и потреблять, никогда не удовлетворяясь, постоянно пребывать в поисках вещи, которая наконец «сделает это» для нас, так, словно в нашем уме поселился огромный ленточный червь. Такое чувство непреходящего голода является сомнением – сомнением в изначальном добре. Сомнение не признаёт величия нашего собственного существования. Мы не видим, что изначальное добро повсюду. Когда мы обладаем уверенностью в нашей истинной природе, мы можем парить в небе нашего беспристрастного ума вне зависимости от внешних изменений. Настоящая победа в том, чтобы не быть пойманным иллюзией постоянства. Такая свобода позволяет нам расшириться неистово с мудростью и состраданием во всех мирах.

Если мы внимательно приглядимся к надежде и страху, то обнаружим под ними привязанность. Мы думаем, что, для того чтобы преодолеть привязанность, нам нужно избавиться от того, за что мы цепляемся, – от нашего любимого свитера, от наших отношений или от нашего любимого мороженого. Мы думаем: «Я так зациклен на мороженом, что мне нужно от него отказаться. Я замечаю, как расталкиваю людей, чтобы первому добраться до прилавка». Но проблема не в мороженом и даже не в том, что мы расталкиваем людей. Проблема в нашем воззрении. Мы хотим, чтобы вещи происходили определённым образом, и мы готовы на всё ради этого. Гаруда знает, что достигать нечего. Единственное, чем мы владеем, – это наша привязанность, и эта привязанность порождает карму. Вот как желание приводит в движение наш мир.

Понимание, что привязанность порождает карму, является относительной праджней – лучшим знанием. Развитие праджни требует постоянного размышления. Существуют три вида праджни: когда мы слышим истину, когда размышляем над истиной и затем, когда медитируем и знакомимся с истиной напрямую, в непосредственном переживании. Будда говорит: «Мир текучий, не твёрдый. Фиксация на желании – это то, что причиняет боль. Перестаньте так крепко цепляться». Мы это слышим, и что-то в нас откликается. Правда ли это? Мы размышляем, пережёвываем, обдумываем. Мы присматриваемся к своему поведению. То, что говорил Будда, начинает приобретать смысл. Мир движется, и когда ум пытается его остановить, становится больно. Отпустить – кажется хорошим решением. Нам следует прекратить так крепко держаться. Как это сделать? Мы медитируем. В медитации мы знакомимся с отпусканием. Мы наблюдаем, как мысли возникают, и отпускаем их. Мы расправляем свои крылья, расслабляемся так, чтобы отпустить в любой момент. Гибкость Гаруды – причина и результат отпускания.