Въ чемъ же состоитъ то насиліе, которое порабощаетъ народъ, и кто производить его? Казалось бы очевидно, что сотни властвующихъ, правителей и богачей, не могутъ заставлять большіе милліоны рабочихъ покоряться имъ, и что если сотни властвуютъ надъ милліонами, то насиліе, совершаемое надъ милліонами рабочаго народа, совершается не непосредственно кучкой властвующихъ, а самимъ народомъ, который какими то сложными, хитрыми и искусными мрами приводится въ то странное положеніе, при которомъ чувствуетъ себя вынужденнымъ совершать насиліе самъ надъ собой. И потому казалось бы естественно людямъ, желающимъ избавленія народа отъ его порабощенія, изслдовать прежде всего причины этого самоугнетенія и постараться устранить ихъ. А между тмъ горы книгъ написаны и пишутся Марксами, Жоресами, Каутскими и другими теоретиками о томъ, какимъ, по открываемымъ ими историческимъ законамъ, должно быть человческое общество и какъ оно должно быть устроено, о томъ же, какъ устранить главную, ближайшую, основную причину зла, — насиліе, совершаемое рабочими самими надъ собой, не только никто не говоритъ, но напротивъ вс допускаютъ необходимость того самаго насилія, отъ котораго и происходитъ порабощеніе рабочаго народа.

Такъ что, какъ ни странно это сказать, но нельзя не видть того, что вс горы соціалистическихъ, политическихъ, экономическихъ сочиненій, исполненныхъ эрудиціи и ума, въ сущности суть не что иное, какъ только пустыя, ни на что ненужныя, притомъ еще и очень вредныя писанія, отвлекающія человческую мысль отъ естественнаго и разумнаго пути и направляющія ее на путь искусственный, ложный и губительный. Вс эти писанія подобны тому, что бы длали люди, у которыхъ не было бы другой земли кром земли изъ-подъ лса, если бы люди эти, вмсто того, чтобы корчевать эту землю занимались бы разсужденіями и спорами о томъ, какими ра стеніями засять и засадить эту землю, когда она сама собой — по предлагаемому историческому закону, сдлается удобной для хлбопашества. Ученые люди придумываютъ наилучшее будущее устройство жизни людей, порабощенныхъ насиліемъ, старательно обсуживая вс подробности будущаго устройства и горячо споря другъ съ другомъ о томъ, какимъ должно быть это будущее устройство, но ни слова не говорятъ о томъ насиліи, при существованiи котораго немыслимо никакое будущее устройство общественной жизни, никакое улучшеніе положенія рабочаго народа.

Для улучшенія положенія рабочаго народа нужно одно: не разсужденіе о будущемъ устройств, а только освобожденіе самого себя отъ того насилія, которое онъ по вол властвующихъ производитъ самъ надъ собой.

Какъ же освободиться народу отъ того насилія, которое онъ, въ угоду меньшинству, производитъ самъ надъ собой? Отвтъ можетъ быть только одинъ: освободиться отъ насилія можетъ рабочій народъ только тмъ, что перестанетъ участвовать въ какомъ бы то ни было насиліи, для какихъ бы то ни было цлей, при какихъ бы то ни было условіяхъ. А какъ же сдлать то, чтобы люди не длали насилій, не участвовали въ нихъ для какихъ бы то ни было цлей, при какихъ бы то ни было условіяхъ? Для этого есть только одно средство: средство это въ томъ, чтобы люди поняли про себя, что они такое, и вслдствіе этого признали бы, что они всегда при какихъ бы то ни было условіяхъ должны и чего никогда ни при какихъ условіяхъ не должны длать, въ томъ числ и всякаго рода насилія человка надъ человкомъ, несовмстимаго съ сознаніемъ человкомъ своего человческаго достоинства.

Для того же, чтобы люди поняли, кто они такіе, и вслдствіе этого признали бы, что есть дла, которыя они всегда должны длать, и такія, какія они никогда ни при какихъ условіяхъ не должны длать, въ томъ числ и насиліе человка надъ человкомъ, нужно то самое, что отрицаете и вы и ваши учителя-руководители: нужна соотвтственная времени, т. е. степени умственнаго развитія людей, религія.

Такъ что избавленіе рабочаго народа отъ его угнетенія и измненіе его положенія можетъ быть достигнуто никакъ не проэктами наилучшаго устройства и еще мене попытками введенія этого устройства насиліемъ, а только однимъ: тмъ самымъ, что отрицается радтелями народа, утвержденіемъ и распространеніемъ въ людяхъ такого религіознаго сознанія, при которомъ человкъ признавалъ бы невозможность всякаго нарушенія единства и уваженія къ ближнему и потому и нравственную невозможность совершенія надъ ближнимъ какого бы то ни было насилія. А такое религіозное сознаніе, исключающее возможность насилія, казалось бы, легко могло быть усвоено и признано не только христіанскимъ, но и всмъ человчествомъ нашего времени, если бы не было, съ одной стороны, суеврія лжерелигіознаго, а съ другой — еще боле вреднаго суеврія лженаучнаго.

Вы говорите, что правильно понятый эгоизмъ — это благо всхъ, что не можетъ вполн наслаждаться своимъ счастьемъ человкъ, если общество страдаетъ, что будущее желательное общество должно быть построено на труд и солидарности всхъ. Все это совершенно справедливо, но достигается это только религіознымъ чувствомъ, основа котораго есть любовь, а никакъ не насиліемъ, которое одно мшаетъ установленію такого общества.

Для того же, чтобы народъ могъ освободиться отъ того насилія, которое онъ по вол властвующихъ производитъ самъ надъ собой, нужно, чтобы среди народа установилась соотвтствующая времени религія, признающая одинаковое божественное начало во всхъ людяхъ и потому не допускающая возможности насилія человка надъ человкомъ. О томъ же, какъ народъ устроится, когда онъ освободится отъ насилія, подумаетъ онъ самъ, когда освобожденіе это совершится, и безъ помощи ученыхъ профессоровъ найдетъ то устройство, которое ему свойственно и нужно.

Такъ какъ мысли, высказываемыя вами, раздляются очень многими людьми нашего времени, то, посылая вамъ свой отвтъ, я одновременно отдаю его въ печать, о чемъ васъ и увдомляю.

Левъ Толстой.

Возражать на это положеніе совершенно излишне, такъ какъ та мысль, которую вы называете истиной, во 1-хъ не истина, а совершенная фантазія, а во 2-хъ никакъ не можетъ даже какъ фантазія войти въ голову всхъ людей.

Умъ человческій придумываетъ абсолютную монархію, монархію конституционную, республику демократическую, но до сихъ поръ вс эти придуманныя человческимъ умомъ формы общежитія не удовлетворяют людей и продолжаютъ быть средствами угнетенія и развращенія большинства меньшинствомъ. Такъ это происходитъ везд и въ Персіи и въ Турцiи и въ Англіи и Германіи, и Франціи и Америк, везд54 существуетъ устройство не то, которое придумываютъ люди, а то, которое устанавливается той партіей, которая заставляетъ силою народъ принять предлагаемое, скоре предписываемое ему устройство.

Только повальнымъ суевріемъ, боле нелпымъ чмъ церковное суевріе <Богородицы, причастія и т. п.>, пpo которое написаны горы книгъ богословскихъ о томъ, чего нтъ и не можетъ быть, можно объяснить то удивительное суевріе, при которомъ горы книгъ написаны и пишатся разными Марксами, Жоресами, Каутскими и др. о томъ, какъ надо устроить общество людей, не перестающее и не могущее перестать насиловать другъ друга, но при которомъ никому не приходитъ въ голову казалось бы естественно долженствующій прежде всего притти вопросъ о томъ, какъ имъ согласить всхъ людей (что очевидно невозможно, потому что каждый считаетъ одного себя въ истин) или уничтожить насиліе.