удивлением:

— Как ты будешь делать мумию?

— Запеленаю ееё в кухонные полотенца как миленькую… Да ты об этом не заботься,

— сказал Карлсон. — Стоий на страже и выполняий своеё дело, а уж со своим я

справлюсь.

И Малыш стал на страже. Он прислушивался к звукам, доносящимся из-за двереий:

«Брр-пс-пс», «грр-ах-ах». Вроде всеё как надо. Но потом дяде Юлиусу приснился,

видимо, кошмар, потому что его храп стал звучать так жалобно: «Грр-мм, грр-мм»

вместо протяжного «пс-пс-пс». Малыш подумал, не надо ли поийти доложить об этом

лучшему в мире специалисту по храпу, которыий орудовал на кухне, но как раз в тот

момент, когда он больше всего забеспокоился, что делать, он услышал чьи-то

торопливые шаги по лестнице, потом ужасныий грохот и поток ругательств. Это явно

сработал капкан воров, значит, Филле и Рулле уже здесь, в квартире. Вместе с этим

он обнаружил, к великому своему ужасу, что звуки «грр-ах-грр-ах» совсем смолкли.

Оий, что же ему делать? В отчаянии он повторил про себя все звуки, которые ему

велел запомнить Карлсон, и в конце концов попытался издать какое-то жалкое «гр-

о-го» вперемешку с такими же жалкими «грр-ах», но всеё это совсем не было похоже

на храп.

Он снова попытался:

— Грр-ах, грр-ах…

— Заткнись! — донеслось до него откуда-то со стороны капкана, и в темноте он

постепенно разглядел очертания чего-то маленького и толстого, что барахталось в

натянутых вереёвках и отчаянно пыталось выбраться. Это был Карлсон.

Малыш подбежал к нему и, приподняв стулья, помог ему встать. Но Карлсон не

сказал ему спасибо. Он был зол как чеёрт.

— Это ты виноват, — пробурчал он. — Ведь я велел тебе принести полотенце из

ванноий!

На самом-то деле он оставил Малыша на страже, а сам побежал в ванную, совсем

забыв, бедняга, что у него на дороге стоит капкан для воров. Но при чеём тут Малыш?

Впрочем, у них не оказалось времени выяснять, кто виноват в случившемся, потому

что они оба услышали, как фрекен Бок нажимает ручку своеий двери. Нельзя было

терять ни секунды.

— Исчезни! — зашептал Малыш.

Карлсон помчался на кухню, а сам Малыш скрылся в своеий комнате и кинулся на

кровать.

Всеё это он успел проделать в самыий последниий момент. Он натянул одеяло на голову

и робко попробовал издать негромкиий храп «грр-ах», но у него снова не получилось,

и он лежал молча и слышал, как фрекен Бок вошла к нему в комнату и подошла к его

кровати. Он осторожно чуть приоткрыл глаза и увидел, что она стоит над ним в

ночноий рубашке, белевшеий в темноте, стоит и так пристально вглядывается, что у

него всеё тело начинает зудеть.

— Только не делаий вид, что ты спишь, — сказала фрекен Бок, но голос ееё был не

злым. — Тебя тоже разбудил раскат грома?

— Да… наверное…

Фрекен Бок с удовлетворением кивнула.

— Я весь день чувствовала, что ночью разразится гроза. Было так душно, так

парило! Но ты не боийся, — сказала она и погладила Малыша по голове. — Пусть себе

грохочет, в городе это совсем не опасно.

Потом она вышла. Малыш долго лежал в кровати, не смея пошевельнуться. Но в

конце концов он всеё же, тихонько встал. Его очень тревожило, что с Карлсоном, и он

неслышно прокрался на кухню.

Первое, что он там увидел, была мумия.

И какая мумия! Она сидела на табуретке, а рядом стоял Карлсон, гордыий как лев, и

освещал ееё карманным фонариком, которыий нашеёл в стенном шкафу.

— Разве она не хороша? — спросил он.

«Она» — значит, это мумия не царя, а царицы!" — подумал Малыш. Круглая, толстая

царица, потому что поверх кухонных полотенец Карлсон обмотал ееё всеми

мохнатыми полотенцами, которые нашеёл в ванноий. Голова ееё была скручена из

салфеток и тоже обмотана полотенцем, в котором он прорезал большие глаза и

обвеёл их чеёрным ободком. Но главное, у мумии были зубы. Настоящие зубы — зубы

дяди Юлиуса. Он засунул их в бахрому салфеток, а для верности прикрепил ещеё с