том, что накануне вечером Карл сон сделал одну очень замысловатую штуку: он

провел звонок между своим домиком на крыше и комнатой Малыша.

— Привидение не должно появляться с бухты-барахты, — сказал Карл сон. — Но

теперь Карл сон подарил тебе лучший в мире звонок, и ты всегда сможешь позвонить

и заказать привидение как раз в тот момент, когда домом учительница сидит в засаде

и высматривает, не видно ли в темноте чего-нибудь ужасного. Вроде меня, например.

Звонок был устроен таким образом: под карнизом своего домика Карл сон прибил

колокольчик — из тех, что подвязывают коровам, — а шнур от него протянул к окну

Малыша.

— Ты дергаешь за шнур, — объяснил Карл сон, — у меня наверху звякает

колокольчик, и тут же к вам прилетает малютка привидение из Вазастана, и

домом учительница падает в обморок. Колоссально, да?

Конечно, это было колоссально, Малыш тоже так думал. И не только из-за игры в

привидение. Раньше ему подолгу приходилось ждать, пока не появится Карл сон. А

теперь достаточно было дернуть за шнурок, и он тут как тут.

И вдруг Малыш почувствовал, что ему во что бы то ни стало надо поговорить с

Карлсоном. Он дернул за шнурок раз, другой, третий… С крыши донеслось звяканье

колокольчика. Вскоре послышалось жужжание моторчика, и Карл сон влетел в окно.

Видно было, что он не выспался и что настроение у него прескверное.

— Ты, наверно, думаешь, что это не колокольчик, а будильник? — проворчал он.

— Прости, — сказал Малыш, — я не знал, что ты спишь.

— Вот и узнал бы прежде, чем будить. Сам небось дрыхнешь, как сурок, и не можешь

понять таких, как я, которым за ночь ни на минуту не удается сомкнуть глаз. И когда

человек наконец хоть ненадолго забывается сном, он вправе ожидать, что друг будет

оберегать его покои, а не трезвонить почем зря, словно пожарная машина…

— Разве ты плохо спишь? — спросил Малыш.

Карл сон угрюмо кивнул.

— Представь себе, да.

«Как это печально», — подумал Малыш и сказал:

— Мне так жаль… У тебя в самом деле так плохо со сном?

— Хуже быть не может, — ответил Карл сон. — Собственно говоря, ночью я сплю

беспробудно и перед обедом тоже, а вот после обеда дело обстоит из рук вон плохо,

лежу с открытыми глазами и ворочаюсь с боку на бок.

Карл сон умолк, бессонница, видно, его доконала, но мгновение спустя он с живым

интересом принялся оглядывать комнату.

— Правда, если бы я получил небольшой подарочек, то, может, перестал бы

огорчаться, что ты меня разбудил.

Малыш не хотел, чтобы Карл сон сердился, и стал искать, что бы ему подарить.

— Вот губная гармошка. Может, хочешь ее?

Карл сон схватил гармошку:

— Я всегда мечтал о музыкальном инструменте, спасибо тебе за этот подарок… Ведь

контрабаса у тебя, наверно, все равно нет?

Он приложил гармошку к губам, издал несколько ужасающих трелей и посмотрел на

Малыша сияющими глазами:

— Слышишь? Я сейчас сочиню песню под названием «Плач малютки привидения».

Малыш подумал, что для дома, где все больны, подходит печальная мелодия, и

рассказал Карлсону про скарлатину.

Но Карл сон возразил, что скарлатина — дело житейское и беспокоиться здесь

ровным счетом не о чем. Да и к тому же очень удачно, что болезнь отправила Боссе и

Бетан в больницу именно в тот день, когда в доме появится привидение.

Едва он успел все это сказать, как Малыш вздрогнул от испуга, потому что услышал

за дверью шаги фрекен Бок. Было ясно, что домом учительница вот-вот окажется в

его комнате. Карл сон тоже понял, что надо срочно действовать. Недолго думая, он

плюхнулся на пол и, словно колобок, покатился под кровать. Малыш в тот же миг сел

на кровать и набросил на колени свое купальное полотенце, так что его края, спадая

на пол, с грехом пополам скрывали Карловна.

Тут дверь открылась, и в комнату вошла фрекен Бок с половой щекотаний и совком в

руках.

— Я хочу убрать твою комнату, — сказала она. — Пойди-ка пока на кухню.

Малыш так разволновался, что стал пунцовым.