Шрифт:
Третий брат, Ипатий, тоже возмущался:
– Да о Боге я вообще лучше промолчу. Нас, ревнителей настоящей веры, всюду притесняют, обзывают манихеями. Даже несмотря на высокое покровительство Феодоры.
– Лучше бы такого покровительства не было: эта шлюха на троне нас компрометирует.
– Все как на подбор: Феодора - шлюха, Иоанн Каппадокиец - вор, а Трибониан - свинья и мздоимец. Хороша компашка!
И Помпей тяжело вздохнул:
– Бедная Отчизна! Кто придёт ей на помощь?
Пров сказал сурово:
– Мы должны прийти. Мы, аристократы по крови и духу. И единственные наследники Анастасия.
– В автократоры?
– испугался Ипатий.
– Хочешь в автократоры? Заикнись только - он тебя казнит!
– Кто, Юстиниан? Это обязательно. Мы должны держать язык за зубами.
– Управлять страной, да ещё такой, как Романия! Столько надо смелости, - продолжал причитать средний брат.
– Ничего, мы тебе поможем.
Тот осёкся и смотрел на него в недоумении. А потом пробормотал еле слышно:
– Это неудачная шутка.
– Нет, какие шутки, если речь идёт об Отечестве?
– Я отказываюсь заранее. Не имею сил и способностей для такого подвига.
– Больше некому.
– Как, а сам?
– У меня здоровье не то. Слишком мало двигаюсь, слишком много ем. Даже на коня не взберусь без поддержки слуг. Некрасиво будет.
– Хорошо, а тогда Помпей, - не сдавался Ипатий.
– Я?!
– откликнулся младший.
– Ни за что на свете. Горы золота посулите, а и то сразу отрекусь. Никаких дворцов, никакой власти мне не надо. Главное - семья, дети, внуки. Люди мы не жадные, и моих мастерских, и моих менялен, и моих садов мне вполне хватает для пропитания.
Пров проговорил:
– Что вы раскудахтались, словно клуши? Не мужи, а тряпки. «Не хочу, не надо»! В спальне у жены, конечно, спокойнее. Но ещё существует слово «долг».
– Вот и выполняй свой долг, как тебе он видится. А меня с Ипатием в тёмные делишки не втягивай.
– Цыц! Молчать!
– рявкнул старший брат.
– Смена нынешней власти - не афера и не делишки, а святая обязанность честных граждан!
– Молча подышав, он продолжил: - Я беру на себя всю финансовую часть и организацию общегородской бучи. А когда время придёт, мы объявим Ипатия новым автократором. Для Помпея резервируем должность попроще - квестора [16] священного двора, председателя консистория.
16
Квесторы (quaestores) - в Древнем Риме должностные лица, являющиеся помощниками царя при расследовании преступлений, грозивших смертною казнью. Со времён Диоклетиана квестор составлял проекты законов, принимал прошения и скреплял исходившие из императорского кабинета акты.
Те не знали, что отвечать. Но потом Ипатий деликатно сказал:
– Хорошо, пускай. Действуй, как задумал. Я тебе доверяю и уверен, что тобой движут наилучшие помыслы.
А на самом деле подумал: «Ничего у тебя не выйдет. У Юстиниана такая сила, что свалить его вряд ли кто-то сможет. Возмущаться - да, очень даже просто, строить планы тоже. Но реально свергнуть василевса? Детские фантазии».
Между тем Пров повеселел и кивнул умиротворённо:
– Наконец-то слышу здравые речи. Ничего не бойся: в случае чего всю ответственность возьму на себя. Вы здесь ни при чём. А зато, если всё получится, после коронации дашь мне монополию на доставку хлеба из Александрии, на изготовление и продажу оружия и на все шёлкоткацкие предприятия. В виде благодарности за мои расходы.
Будучи уверенным, что проекты старшего никогда не осуществятся, средний обещал:
– Полная гарантия. Пусть Помпей выступит свидетелем.
– Что ж, тогда за это не мешало бы выпить.
Младший поднял кубок:
– За тебя, Ипатий! Аvе, imperatоr!
– Auguste! Аuguste! Vivat!
– и все трое с воодушевлением чокнулись.
В доме Велисария жизнь текла размеренно. После отъезда Феодосия и Фотия на войну, Магна возвратилась в свои покои, но на улицу выходила только с Македонией, под присмотром Кифы: или в храм, или в гости к бабушке Комито. И однажды там её увидел молодой военный по имени Ильдигер, прибывший с персидского фронта.
В Персии за год случилось много событий: накануне Пасхи армия Кавада, перейдя Евфрат, вторглась в провинцию Месопотамия и атаковала неприятельские войска. Но для Лиса это не было чем-то неожиданным: он заранее угадал, что, скорее всего, нападения надо ожидать с юга, и держал наготове двадцать тысяч воинов. Первые же стычки показали превосходство ромеев, и противник поспешил обратно к Евфрату.
В это время в штабе византийцев начались ожесточённые споры: Вуза с Фарой оголтело доказывали, что нельзя упускать врага, надо налететь и добить; Велисарий считал, что Великий Пост измотал христиан и они пока что не в лучшей форме, время для решающей схватки не пришло; Сита сохранял тактичный нейтралитет (он считал, что сразиться можно, но идти на конфронтацию с другом Лисом очень не хотел). Сами же войска начали шуметь и требовать наступления. Велисарию пришлось подчиниться.
Стычка произошла 19 апреля 531 года в области Коммагена. Несмотря на численное меньшинство, сытые здоровые персы выдержали несколько наскоков оголодавших ромеев, а к исходу дня разгромили правый фланг. Византийцы бросились врассыпную. Командиры подали сигнал к отступлению, но серьёзных потерь избежать им не удалось: конница Кавада уничтожила несколько тысяч разбежавшихся пехотинцев Юстиниана. Только вечер остановил эту сечу: с наступлением темноты персы покинули поле боя.
В результате обе стороны ничего не выиграли: шах не взял Антиохию, а у Велисария не хватило сил дать врагу достойный отпор.