Пожевав правый ус, полководец нехотя разрешил:

–  Хорошо, Ильдигер пусть отправится тоже. Я его люблю, он достойный малый.

–  Ну, спасибо хотя бы на этом.

Рано утром 14 января небольшая крытая повозка и четыре всадника по бокам выехали из ворот дома Полисария. Впереди, завернувшись в плащ, на гнедом жеребце скакал Ильдигер; перед Рождеством он просил у родителей Магны её руки, и помолвка состоялась, свадьбу намечали справить после Пасхи. Под брезентовым пологом на подушках сидели женщины - Антонина, Македония с Янкой на руках и, естественно, Магна. Кифа исполнял роль возничего. С ними не было лишь Прокопия: накануне вечером он категорически отказался покидать столицу, мотивируя тем, что его профессиональный долг - видеть собственными глазами историческое событие.

Двигались задворками, избегая центральных улиц. Город был в молочной утренней дымке. За спиной у них, в центре, догорали несколько зданий, но ни пламени, ни отблесков его беглецы не видели, только ощущали запах гари. Предрассветная свежесть всё же помогала дышать свободно.

Миновали особняки Елеферия и благополучно выехали из города сквозь широкие ворота Емельяна, заплатив охране несколько номисм. Море было серым, холодным, чересчур взволнованным для спокойного путешествия, но и не штормящим. Небольшая барка уже ждала у причала в гавани Феодосия. Рядом разгружались две повозки беженцев - близких сенаторов Мунда, Константиола и Василида. Здесь же был и сам Василид. Он сказал Ильдигеру, указав пальцем на корабль, что стоял совсем рядом:

–  Обрати внимание - люди Прова выносят ящики. Интересно, с чем?

Тот смотрел прищурившись. А потом ответил:

–  Я боюсь, что с оружием.

–  Вот и я боюсь.

–  Может быть, вмешаемся? Вы - сенатор, я - полномочный представитель Велисария.

–  У меня только три гвардейца охраны.

–  У меня тоже три, да ещё по паре у родных Константиола и Мунда. Итого получается десять. Справимся, наверное?

–  Надо попытаться.

Быстро сформировали вооружённый отряд и подъехали прямо к судну. Выбежал Ефрем - взмыленный, взволнованный, начал верещать тонким голоском:

–  Кто вы, господа? Что вам нужно? Это частная собственность сенатора Прова!

Василид выступил вперёд:

–  Ты не узнаёшь?

Секретарь смешался:

–  Как же не узнать, извините.

–  Что там у тебя в ящиках?

–  Не имею понятия. Мне приказано разгрузить и перевезти в дом сенатора, больше ничего. Внутрь не заглядывал.

–  Ну, так мы заглянем.

Он заголосил:

–  По какому праву? Я подам жалобу Трибониану!

Василид криво усмехнулся:

–  Можешь подавать. Твой Трибониан будет нынче днём смещён его величеством.
– И кивнул напутственно Ильдигеру: дескать, приступай.

Ильдигер со своими гвардейцами соскочили с коней.

–  Нет, не дам!
– кинулся скопец им наперерез.

Но жених Магны выставил вперёд меч:

–  Осторожней, приятель. Если не хочешь быть заколотым.

Человек Прова заволновался:

–  Произвол, насилие! Вы ещё пожалеете!

Между тем гвардеец пропихнул лезвие ножа под забитую крышку ящика, повернул и вскрыл. Взору всех предстали аккуратно сложенные лёгкие сабли.

–  Очень интересно!
– крякнул Василид.
– Для чего твоему хозяину эти клинки? Он уже не торгует хлебом?

Секретарь вяло произнёс:

–  Я не посвящён… выполнял приказ… ничего не знаю…

–  Ну, так мы зато знаем, - отрубил сенатор.
– Именем его императорского величества ящики конфискованы. И поступят, как им и положено по закону, в распоряжение государства. Делом сенатора Прова я займусь лично. Так его и предупреди, Ефрем. Он не должен отлучаться из города.

Евнух начал кланяться:

–  Передам, передам, обязательно передам, господин сенатор. Я могу идти?

–  Убирайся живо. И не попадайся мне больше, а не то засажу в тюрьму.

–  Что вы, что вы, как можно! Буду благонадёжнее самой Феодоры…

–  Ты ещё шутить вздумал?

–  Ухожу, ухожу, молчу…

Ильдигер заметил:

–  Вот откуда уши торчат: Пров и два его брата баламутят димов - спят и видят сделать василевсом Ипатия. Надо доложить Велисарию.

Василид согласился:

–  Я сейчас возвращаюсь в город, буду во Дворце и пошлю гвардейцев для охраны этого арсенала - чтобы сабли не достались мятежникам. А тебе, Ильдигер, видимо, придётся задержаться на пристани - караулить оружие до прибытия стражи.

Молодой вандал растерялся:

–  Понимаю, да, но, с другой стороны, Велисарий наказал мне сопровождать его близких…

–  Не волнуйся, с ними ничего не случится: наши барки поплывут рядом, а в Хрисополе будут встречены моими людьми. Ты же к ним присоединишься позже.
– И добавил жёстко: - Так необходимо. Это приказ.