Гиммлер технично переадресовал гнев фюрера в сторону Канариса, и его мутные и томные темные глаза засветились счастливым светом. Канарис по своему обыкновению рассматривал карту, висевшую на стене, и лениво оборачивался лишь на прямые реплики Гитлера.

— Мой фюрер, по мере продвижения наших войск на восток мы организовали несколько школ Абвера. Подготовка диверсионных команд производится из числа военнопленных, присягнувших Вам на верность, мой фюрер. Но, увы, их обучение не соответствует требованиям времени. Я предлагаю изъять из наших боевых частей офицеров из числа фольксдойче, которые бежали от сталинских репрессий еще до начала войны. Прекрасное знание языка, культуры и повадок большевиков делают из них наиболее ценных и верных агентов или же командиров инструкторского состава.

Гитлер опустил в пол глаза и закусил большой палец правой руки, углубившись в раздумье. После недолгой паузы он взглянул на адмирала и сказал:

— Подготовьте приказ, Вильгельм, я подпишу его, — после чего он обнял Канариса по-дружески за плечи и предложил ему подойти к карте, лежащей на огромном столе.

— Так точно, мой фюрер! Подполковник Редль в ближайшее время доставит его вам на подпись.

В тот же вечер Канарис из Растенбурга вылетел в Берлин. Самолет сел на аэродроме Темпельгоф, где его дожидалась машина с ординарцем. Адмирал сел в машину и в компании своих любимых такс поехал в Берлин. На улице Тирпиц-Уферштрассе, 76 и располагалось здание Абвера, ничем не выделявшееся среди столичных строений.

Адмирал въехал во двор и, на ходу расстегивая кожаный плащ, вошел к себе в кабинет. Усевшись на кожаный диван, Канарис откинул голову и, закрыв глаза, стал мысленно сочинять приказ, навязанный фюрером. Таксы расположились тут же на диване возле хозяина, и он, поглаживая их, вспоминал весь разговор с Гитлером.

— Каков Гиммлер, подлец! Утопил половину России в крови, и мечтает о том, чтобы народ воспринимал нас как освободителей, — подумал он, и открыл глаза на шум, появившийся в кабинете.

Перед ним стоял ординарец, который держал в руках серебряный поднос с серебряным чайником и фарфоровой чашечкой.

— Ваш кофе, господин адмирал, — сказал он, ставя поднос рядом на столик.

— Полковник Редль у себя!?

— Так точно, был у себя, с вечера ложился спать.

— Русские сегодня Берлин не бомбили? — спросил ординарца Канарис, зная, что большевики систематически вместе с американцами осыпают город огромным количеством бомб.

— Никак нет, господин адмирал, сегодня было на удивление тихо.

— Пригласите мне срочно подполковника, я хочу его видеть, — сказал Канарис, наливая себе кофе.

Эту процедуру он выполнял всегда сам, и это было известно ординарцу, поэтому он задерживаться не стал, а сразу же удалился из кабинета. Через несколько минут, в кабинет к адмиралу вошел подполковник Редль. Его безупречный мундир всегда вызывал уважение к его обладателю. Ленточка за зимнюю кампанию и «Рыцарский крест» говорили о его былых подвигах на восточном фронте.

— Я рад вас видеть, Макс, — сказал Канарис, приглашая горного стрелка к себе к столу.

Черная повязка на правом глазу из кожи и перчатка на левой руке говорили о том, что Редль был поистине настоящим немецким воином. Потеряв руку и глаз на восточном фронте, он был признан медицинской комиссией негодным для службы на фронте. Но здесь в тылу он служил у адмирала в третьем отделе управления «Z» и лично подчинялся Канарису.

— Макс, у меня сегодня был нелицеприятный разговор с фюрером. Он чертовски озабочен нашим положением на восточном фронте. Да и этот выскочка Гиммлер все свои грехи переадресовал в мой адрес, словно мяч в английском футболе. Гитлер поручил мне подготовить приказ о реорганизации нашего батальона 800. На его базе планируется создать специальное подразделение типа английских «командос». Фюрер считает, что эти парни должны быть машинами смерти, и выполнять задачи по устранению командного состава врага и саботажу производства всех вооружений противника. Вы, Редль, подготовьте об этом приказ, я постараюсь дополнить его своими соображениями.

— Первое; на базе учебного подразделения Абвера в Цоссене временно подготовить отделение фильтрации. Необходимо отобрать лучших из лучших из числа войсковой разведки всего нашего вермахта. Там у нас есть для этого специальная подготовленная база, на которой мы готовили наши десантные лыжные подразделения. Второе, уделять особое внимание знанию языков, и комплектовать учебные роты именно по языковому и национальному признаку. Как сказал фюрер — приоритетом в выборе может быть только чисто арийское происхождение. Мы довольно уже хлебнули горя с этими славянами, они попутали нам все карты и теперь явно ведут двойную игру.

— Господин адмирал, в России это могли бы быть бывшие колонисты из числа поволжских немцев. Они очень злы на отца всех народов Сталина за то, что он сослал их всех в казахстанские степи подальше от линии фронта.

— Наши эксперты разберутся в этом, Макс.

— Третье; на оккупированной нами территории создать сеть вербовочных пунктов, которые могли бы производить первоначальную фильтрацию кандидатов. После того, как Гитлер подпишет этот приказ, разослать его во все боевые части и роты. Необходимо уже в течение месяца разрешить все реорганизационные вопросы. Я поручаю вам лично взять на себя прием и отбор кандидатов.