Гитлер подходил к каждому генералу и офицеру и заслушивал доклад стоящего рядом генерала, который зачитывал, за какие подвиги присуждается награда. Сзади шеренги суетился личный кинооператор Гитлера и несколько фотокорреспондентов, которые на свои камеры увековечивали этот исторический для Германии момент. Рядом стоящий полковник Отто Генше и его ординарец держали серебряный поднос с лежащими на нем наградами. Фюрер брал награду и лично вручал её герою, крепко пожимая руку. Награжденный щелкал каблуками сапог и, вытягивая голову вперед, произносил заветные для каждого солдата слова.

— Служу отечеству и фюреру!

Вся эта церемония выглядела довольно торжественно, оставляя в памяти неизгладимое впечатление. Вскоре очередь дошла и до капитана Крамера, который вытянувшись в струнку, четко отрапортовал:

— Капитан Крамер, командир разведывательно-диверсионной роты «109 Вольф» дивизии «109 Вольф», — четко сказал капитан.

Рядом стоящий генерал зачитал наградной лист, в котором говорилось о том подвиге, за который предстояло получить награду.

— Вас, капитан Крамер, следовало было расстрелять! — улыбаясь, сказал Гитлер. — Вы нарушили мой приказ и вывели войска из осажденного города. Мне известно, какого героизма вам это стоило прорваться через укрепления русских. Это похвально, мой офицер, это похвально! Вермахту бы больше таких отчаянных офицеров и мы бы не потеряли ни Сталинград, ни Великие Луки!

Фюрер надел на шею рыцарский крест на ленточке и пожал Крамеру руку. В тот момент я увидел, как на лбу капитана проступила легкая испарина. По всей вероятности, он уже представил, что фюрер вместо награды повесит на его шею крепкую веревку. Он вытянулся в струнку и, задрав голову, произнес:

— Служу отечеству и фюреру!

Следующим на очереди был я, ноги мои сделались ватными, как после разрыва русского снаряда. Еще так близко я никогда не видел Адольфа Гитлера. Я чувствовал его дыхание, чувствовал даже тепло от его лица. Он, заглянув мне в глаза, спросил:

— Как звать тебя, мой герой!?

Я, слегка робея, вытянулся и выдал на одном дыхании:

— Унтер-офицер Кристиан Петерсен, разведывательно-диверсионное подразделение «109 Вольф» дивизии «Брандербург», — сказал я без запинки.

Рядом стоящий генерал взял в руки наградной лист и зачитал всю мою подноготную.

— Кристиан Петерсен участвовал в освобождении гарнизона Великие Луки. В рукопашном бою убил десять большевиков. Был ранен! Награжден почетным знаком «За рукопашный бой»! Представлен к «Железному кресту» первой степени! На Восточном фронте с первого дня войны!

Гитлер потрепал меня за щеку и спросил:

— Сколько тебе лет, мой юный солдат!?

Я тогда еще более выпятил свою грудь и на одном дыхании ответил:

— Двадцать один, мой фюрер!

Гитлер обернулся к своим генералам, взглянув каждому в глаза, и сказал:

— Вот, господа генералы, на таких солдатах и держится вся наша победоносная армия! Если бы у Паулюса были такие солдаты, то мы никогда не проиграли большевикам наших великих сражений. Вот, вот! Они, мои верные солдаты, достойные сыны третьего Рейха! — сказал Гитлер и, взяв с подноса «Железный крест», приколол его к моей груди.

— Носи, мой юный друг, отечество не забывает своих героев! — сказал Гитлер.

Я вытянулся в струнку и, щелкнув каблуками своих сапог, сказал:

— Служу отчизне и фюреру!

Гитлер похлопал меня по груди своей ладонью по плечу и перешел к рядом стоящему капитану-десантнику. Словно сквозь туман я услышал:

— Капитан Алькмар Гоббе разведывательно-диверсионное подразделение «Ева» дивизии «109 Вольф».

Гитлер, выслушав доклад генерала, повесил на его шею «Золотой Рыцарский крест» после чего пожал капитану руку и перешел на следующего героя, стоящего в шеренге за капитаном.

В ту минуту я уже ничего не слышал. «Железный крест», приятной тяжестью оттягивал мой новый мундир. А я, стоя в церемониальном зале, представлял с какой гордостью за своего сына, встретит меня моя мать.

Гитлер по окончании этой церемонии произнес торжественную речь и фанфары с барабанами вновь заиграли наш победоносный марш и все присутствующие в зале запели дружным хором:

— Развевается наш святой и гордый стяг!

— Мы идем вперед за шагом шаг.

— Через бой и ненастье мы его пронесем.

— Мы за Гитлером к победе идем!

В такие тожественные минуты, кажется, что мы все едины и обязательно победим нашего врага. Аура боевого духа и полной победы наполнила весь этот зал, и мы солдаты Рейха пели, прославляя великую Германию и нашего великого фюрера.

Моё свидание с матерью после награждения было недолгим — всего один день. Но этот день и запомнится мне на всю жизнь, так как таких дней у меня в жизни больше никогда не будет, за исключение того, когда я вернусь домой через долгие-долгие годы.