Земли, мы решили повторить пересечение по старому пути. Кроме того, этот путь был

уже знаком и наиболее благоприятен в некоторых других отношениях. После

небольшого отдыха на берегу залива Сталина мы направили упряжки в русло речки и

начали постепенный подъем. Лагерь разбили, пройдя 15 километров вверх по течению,

при генеральном курсе восток-северо-восток.

Всего сегодня прошли 41 километр. Лучшего и желать нельзя. Но завтрашний

день не обещает ничего хорошего. С 18 часов опять началась метель. Сила ветра все

время нарастает. Визг и вой переходят на все более высокие ноты. Сейчас мы целиком

зависим от погоды. Со дня на день ждем оттепели и распутицы и знаем, что если

распутица захватит [269] нас в центре Земли, мы не сможем пройти узкими ущельями

на восточную сторону, А тут метели так и налетают одна за другой и задерживают нас.

Признаки весны видны на каждом шагу. Она где-то совсем близко. Отдельные бугры на

пройденной нами террасе, где снег или ожеледь лежали тонкими пластами, уже

обнажились. Среди мхов на солнечном припеке кора миниатюрных побегов полярной

ивы приобретает зеленый оттенок. В русле речки порхают и весело чирикают пуночки.

Сегодня на одном из обтаявших бугров увидели полярную сову. Она сидела

неподвижно и следила за нашим караваном. Только когда мы подъехали почти

вплотную, птица слетела. На дне влажной ямки, на голой земле, лежало шесть почти

круглых белых яиц. Мы забрали яйца и на стоянке сварили. На вкус они оказались

вполне приемлемыми.

5 июня 1931 г.

Вчера не могли сдвинуться с места. Весь день бесилась, выла и улюлюкала дикая

метель. Даже зимой мы редко слышали такой концерт. Наш лагерь был расположен в

глубоком ущелье и защищен со всех сторон. Несмотря на это, мы боялись, что палатка

не выдержит напора ветра. В отдельные моменты скорость его достигала 20—21 метра

в секунду. После шквала ветер несколько слабел, но через 15—20 минут налетал с

новой силой. Бешено проносились тучи мелкого липкого снега. Сани и собаки

похоронены под сугробами. Вот тебе и июнь! Начиная от главной базы, после каждого

перехода долго отсиживаемся и бесполезно теряем время из-за непогоды. Нудное

сидение в палатке в общей сложности отнимает больше времени, чем нахождение в

пути. Мерзко! Погода явно против нас.

Только около полуночи ветер начал слабеть. В 4 часа решили, что метель

кончается, и снялись с лагеря. Но только двинулись, как опять повалил снег и снова

завыл ветер. Четыре часа пробивались вперед. Берега речки постепенно понижались.

Наконец мы достигли водораздела. Здесь волей-неволей пришлось остановиться.

Впереди было новое очень глубокое русло другой речки, текущей уже на восток. Нам

нужно было попасть в него. По старому опыту мы знали, что это не легко. Недалеко от

верховьев речки еще можно было спуститься в ее русло, но само оно здесь было

непроходимым. Ниже по течению скалистые берега образуют ущелье глубиной до 70—

80 метров. Да и вблизи водораздела стены этого ущелья возвышаются от 25 до 35

метров. Снежные наддувы совершенно маскируют обрывы. В метель с них легко

свалиться. Последствия могут быть непоправимыми. [270]

А ветер свистит. Один шквал сменяется другим. Валит мокрый снег. Видимость

скверная. Ориентиров нет. Приходится стоять и ждать, пока метель позволит

продолжать путь. Поставили палатку. Сани не развязывали и собак оставили в

упряжках, чтобы сняться при первой возможности.

Тепло. Солнце скрыто за облаками, а снег на палатке тает. Струйки воды сбегают

по полотну. С тревогой обсуждаем вопрос — удастся ли проскочить на восточную

сторону Земли.

Около полудня ветер достиг скорости 18 метров в секунду. Но это был его

последний вздох. Скоро он начал быстро слабеть. В 14 часов мы пошли дальше.

Водораздел представляет слегка всхолмленную равнину с небольшими пологими

возвышенностями. При первом пересечении в апреле путь здесь был хорош. Снег

лежал ровной плотной массой, и сани легко скользили по нему. Сейчас дорога