снабженные стальными подполозками. Поворачиваем в Советскую бухту. К сумеркам

выходим на мыс Серпа и Молота.

9 октября 1930 г.

С утра слабый восточный ветер. Порошит мелкий снег. Выходим на юг. Берег

низкий, сложенный суглинками. С утра в глубине Земли видим небольшие

возвышенности. Позже — видимость все хуже и хуже. Наползает густой и сырой туман.

Временами мы уже ничего не можем разглядеть даже в 25 — 30 метрах.

Придерживаемся берега. Вдоль него местами возвышаются валы ила. Это работа льдов.

Сейчас льды здесь неподвижны. Незаметно, чтобы они часто вскрывались. Летом ветер

иногда прижимает их к берегу, и они вспахивают прибрежные отмели. Плавника почти

нет. Только иногда видим полусгнившие мелкие обломки. Дерево в Арктике

разрушается очень медленно. Значит, гнилушки эти пролежали здесь сотни лет. [99]

Туман инеем оседает на одежде, снаряжении и собаках. К вечеру все собаки стали

белыми, да и сами мы напоминаем сказочных новогодних дедов. Это забавно, но еще

более — неприятно. Туман все время досаждает нам. Меховая одежда отсырела. В

палатке иней. Спальные мешки влажны. Если бы сейчас ударил сильный мороз, было

бы совсем нехорошо. К счастью, за все наше путешествие температура не падала ниже

— 16°.

Весь день мы идем вдоль берега, в основном на юго-запад. Только на сороковом

километре пути берег круто поворачивает на юго-восток и образует острый мыс. Здесь

решили прекратить съемку. На конечной точке поставили веху из гнилого плавника и

разбили лагерь.

10 октября 1930 г.

Пишу дома, сидя за столом. Тепло, сухо, комнату заливает электрический свет.

Утром, снявшись с бивуака, пошли на запад, рассчитывая выйти на острова

Седова в районе нашей базы. Шли в густом тумане. Юго-западный ветер часто

поднимал метель. Никаких ориентиров не было. Продвигались буквально ощупью,

часто останавливаясь и сверяясь с компасом. Пережидать погоду не хотелось. Да и кто

знает, сколько продержится этот туман! По показаниям одометра, мы были где-то

близко от дома. Короткий день кончился. Накрыла темнота. Вместе с туманом она

образовала непроницаемую черную стену, но мы шли вперед, стараясь не потерять друг

друга. В результате отклонились к северу и впотьмах наткнулись на гряду старых

торосов. Зная по прежним наблюдениям, что гряда идет на север, повернули вдоль нее

на юг. В темноте несколько раз вновь забирались в торосы. Среди них и днем-то еле-еле

пролезешь, а ночью тем более. Ежеминутно то упирались в отвесные стены, то

сваливались в ямы. Когда в темноте падаешь в такую яму, она кажется бездонной.

Наконец, выбравшись из торосов, ткнулись в знакомую западную оконечность Среднего

острова. Отсюда мы могли добраться до базы даже с завязанными глазами.

В 22 часа подкатили к домику. Нас встретил радостный Ходов. Из окон яркими

снопами бил электрический свет. За сегодняшний переход сделали 66,8 километра.

Сейчас Ходов пытается передать телеграмму в Москву о результатах нашего

похода.

Вот они:

1. Западные берега Северной Земли найдены.

2. Заснято 145 километров побережья.

3. Расстояние от нашей базы до Северной Земли и [100] состояние льдов не

являются непреодолимым препятствием для выполнения работ по исследованию и

съемке Земли.

4. Зная местонахождение берегов Северной Земли и условия достижения их, мы с

половины зимы, еще в темную пору, сможем начать заброску продуктов на

продовольственное депо. Основу его мы уже заложили, перебросив на Землю первую

партию продуктов.

5. Укрепилась уверенность, что с нашими скромными силами мы выполним

взятые на себя обязательства, хотя это и потребует много упорства, труда и, может быть,

лишений. [101]

«...Видели солнце. Тусклым

багрово-красным пятном оно просвечивало сквозь облака.

Здесь, почти на 80-м градусе широты, появление в эти дни солнца, даже в

виде расплывающегося за облаками пятна, целое событие.