один и тот же день, даже в одно и то же мгновение, на небе вспыхивало сразу несколько

сияний, различных по форме, по окраске и по высоте, чтобы в следующее мгновение

замениться другими. Они наблюдались нами весь период полярной ночи, а также

весной и осенью, когда чередуются дни и ночи.

В ясную погоду у нас были периоды, когда все небо горело беспрерывно на

протяжении нескольких суток «днем» и ночью. Чего только мы не насмотрелись! Каких

форм сияния не видели! Здесь были и дуги — то неподвижные, то медленно

сжимающиеся, то растягивающиеся; были и спокойные светящиеся полосы,

напоминающие Млечный Путь; возникали и грандиозные, торжественно колеблющиеся

занавесы, охватывающие сразу половину небосвода; вспыхивали тысячи и тысячи

лучей, напоминающих по форме копья; они то загорались и гасли, то быстрыми

молниями летели к какой-то одной точке около зенита, то шарили по небу, словно

щупальцы прожекторов; видели мы и неуловимые по форме световые облака и

несущиеся по небу волны света.

Неисчислимые, горевшие сказочным светом сияния полыхали на небе, влекли к

себе взгляд.

Ночной бросок на Северную Землю

Во второй половине ноября появилась молодая луна. Сначала всходила она

поздно, робко пытаясь рассеять мрак полярной ночи, и, как бы смущенная своим

бессилием, скоро пряталась за горизонтом. Но с каждым днем она поднималась выше и

выше, дольше оставалась на небосводе и полнее наливалась светом. К декабрю —

самому темному месяцу за Северным полярным кругом — луна была полной, не

заходила за горизонт и круглые сутки оставалась на небе. [130]

В первых числах декабря установилась ясная, тихая морозная погода. Теперь в

полночь стало светлее, чем в полдень, так как ночью луна стояла выше над горизонтом.

Льды, залитые лунным светом, заблестели. От отдельных вздыбленных льдин и

снежных застругов легли пепельно-серые тени. Весь мир, окружающий нас, окрасился

только в две краски — в блестяще-белую и пепельно-серую. Они отделялись друг от

друга резкими линиями. Никаких переходов, никаких полутеней не было, точно на

четкой фотографии лунной поверхности. Наш домик, склад, мачты и весь остров,

покрытые ожеледью и полузасыпанные снегом, никогда не были так красивы, как

теперь. Они казались отлитыми из старого потускневшего серебра. Почти ежедневно

над ними и днем и ночью горели полярные сияния. Ничем не нарушаемая тишина и

полная неподвижность пейзажа делали его необычным, словно мы видели его в какой-

то навеки заснувшей стране.

Мы давно ждали этого времени. Призрачный свет луны, дававший пепельные

тени, достаточно освещает льды, чтобы можно было по ним передвигаться, не

натыкаясь на торчащие льдины, заструги и снежные холмы. Мы ждали появления

незаходящей луны, чтобы начать заброску продовольствия на Северную Землю. Надо

было использовать полярную ночь и сократить работу, приходящуюся на раннюю весну,

когда время будет дорого.

А работа нам предстояла большая. Весной мы надеялись охватить полевыми

исследованиями весь северный и центральный районы Земли, то-есть от залива (может

быть, пролива) Шокальского, лежащего на 79° северной широты, и до северной

оконечности Земли, лежащей неизвестно где. Насколько далеко простирается Земля к

северу, никто еще не знал. Установить это предстояло нам. Во всяком случае, по нашим

расчетам, Земля вряд ли могла простираться на север далее 82°, как не могла она

оканчиваться и южнее 81°; именно почти до этой широты были прослежены ее

восточные берега Гидрографической экспедицией. Следовательно, в плане надо было

предусматривать поход примерно до широты 81°30'. Западных берегов Земли также

никто не видел. Но, судя по дошедшим до нас сообщениям, экспедиция на «Седове»,

после нашей высадки, так и не увидев Земли, прошла дальше на север примерно по 89-

му меридиану. Значит, здесь 90-й меридиан мог быть границей планированных нами

маршрутов.

Эти данные, а также предположение, что Земля представляет собой крупный