нерастаявший стеарин, и свеча загоралась ярче.

Наша беседа, естественно, велась о полярной ночи. Мы вспоминали приключения

минувших лет и сравнивали нашу четырехмесячную ночь с двухмесячной на острове

Врангеля. Мой спутник заявил, что он переживает уже четырнадцатую полярную ночь,

а так до сего времени и не знает, почему она происходит, или, как он выразился, не

понимает «этой механики».

Я ответил ему, что понять механику не трудно, если он не поленится сделать из

снега небольшой шар.

Охотник сейчас же вылез наружу и, повозившись минут пятнадцать, вкатил в

палатку лочти правильный снежный шар, сантиметров 40 в диаметре. Манипулировать

таким шаром в тесной палатке было невозможно. Пришлось «землю» урезать.

Заработал нож охотника, шар уменьшился в диаметре наполовину и мог подойти к

орбите, вырезанной мною на снежном полу палатки. Когда мы тем же ножом нанесли

на «земном шаре» экватор, тропики, полярные круги и соединили полюса

меридианами, я заявил:

— Теперь нехватает только земной оси.

— А какая она?

— Воображаемая, конечно.

— Тогда вообразите, что я вам уже дал ее, — парировал Журавлев.

Я объяснил, что наш опыт будет нагляднее, если мы материализуем земную ось.

Охотник согласился подыскать «что-нибудь покрепче». Через минуту раздумья он

вынул шомпол карабина, проткнул им через полюсы снежный шар, и наша земля

закрутилась на своей оси.

— Хорошо? — спросил охотник.

— Нет!

— А что же еще? Ведь вертится!

— Опущено самое главное, — начал я объяснение, — земная ось стоит у тебя

перпендикулярно, а на самом деле она наклонена к плоскости орбиты под углом 66°33'.

И летом, [141] и зимой, и осенью, и весной, и вообще в любой момент годового бега

земли по ее орбите вокруг солнца этот наклон оси является постоянным и служит

причиной изменения продолжительности дня и ночи. Земля не стеклянный шар — она

не просвечивает. Солнце может освещать только одну половину ее. Другая половина

остается в это время в тени, то-есть там тянется ночь. Если бы земная ось была

перпендикулярна к плоскости орбиты, как она стоит сейчас, то всегда освещалась бы

последовательно какая-либо половина земли от Северного полюса и до Южного. На

всех широтах земного шара день всегда был бы равен ночи, и нам с тобой не надо было

бы путешествовать в темноте и играть в жмурки среди льдов, так как не было бы

никакой полярной ночи.

— Давай проверять. Вот тебе солнце, — продолжал я, поставив в центр орбиты

выгоревшую цилиндром свечу.—Эта свеча совсем похожа на полярное солнце, когда

оно еле просвечивает сквозь туман. Сейчас мы сделаем наше солнце поярче.

Я смял стеариновый цилиндр. Пламя стало ярким. Далее, отмечая точки на

орбите, я показывал, где находится земля по отношению к солнцу весной, летом,

осенью и зимой, а мой слушатель поочередно втыкал вертикально земную ось в эти

точки и крутил земной шар. Свеча, изображавшая солнце, четко освещала обращенную

к ней половину снежного шара от полюса до полюса. Никаких признаков ни полярной

ночи, ни полярного дня не было.

— Теперь поставим земную ось под нужным углом к плоскости орбиты и

посмотрим, что случится.

Мы установили нашу землю на точку весны. Журавлев, растерев замерзающие

руки, привел землю в движение. Картина не изменилась. Свеча попрежнему освещала

половину шара от полюса до полюса. Мой слушатель подозрительно взглянул на

лектора. Я напомнил ему о дне весеннего равноденствия (21 марта), когда на всей земле

день равен ночи, а он вспомнил о таком же дне осеннего равноденствия (23 сентября) и

переставил земной шар в точку осени. Эффект получился замечательный: свеча опять

освещала половину шара, на другой стороне которого лежала четкая тень.

Пора было продемонстрировать полярную ночь и полярный день. Наш земной

шар стал на точку зимнего солнцестояния (22 декабря). Северный полюс оказался

обращенным в противоположную сторону от солнца. Густая тень легла на все