Шрифт:
– Что?! – вырвалось у Сашеньки, с изумлением вдвое большим, чем нужно.
– Я не хочу… Викентий… он… нет… не знаю, не могу объяснить… это постыдно… я же там, под бинтами, совсем неодета… а вы… вы ведь тоже женщина… перед вами я не застесняюсь!
– Марина Викторовна с удовольствием сменит перевязку лично, я не сомневаюсь.
– Ни в коем случае! – с поспешностью воскликнула Караваева и захрипела, бедняжка, набрав в грудь слишком много воздуха. – Я… то есть… ох… Ноги этой женщины чтобы не было около моей постели! То есть… извините, что я так… требовательно… Тем не менее, я хочу, чтобы это были вы.
– Любовь Демидовна, вам, наверное, не сказали, – вкрадчиво произнесла Александра. – Но я даже не медсестра. И уж тем более не врач! Я всего лишь ученица, практикант, коли угодно. И я не…
– Мне достаточно того, что вы спасли мою жизнь сегодня, милая моя девочка! А уж сменить бинты будет всё полегче, чем вытащить с того света старушку-Караваеву, не так ли? – и она подмигнула Сашеньке, точно заговорщица.
Пришлось соглашаться, а куда денешься? Странным показалось лишь категоричное нежелание наблюдаться у мадам Воробьёвой. Уже второй негативный отзыв за сегодня слышала Александра об этой женщине, ну и дела!
Распрощавшись с княгиней, она вышла в коридор и взглянула на большие часы над входом.
Восемь.
"Ну вот и всё. Он уже, разумеется, не принимает. И вообще, наносить визиты в такое время – верх неприличия. Тем более, молодым князьям. Тем более, помолвленным молодым князьям! И что подумает обо всём этом Серёжа, если узнает?"
В сестринской было пусто, Вера ушла на вечерний обход, а тётя Клава вышла на улицу, собирать развешенное во дворе бельё. Это было хорошо, Саша без лишних свидетелей распахнула халат и переложила заветную папку в сумочку, которую накрепко прижала к себе, словно боясь потерять.
С Верой она попрощалась в коридоре, пожелав лёгкой ночи, с тётей Клавой – уже на улице.
– Что, не встречает тебя сегодня твой мальчик? – лукаво спросила она.
– Как видите, не встречает, – ответила Александра, только теперь обратив внимание на его отсутствие.
А ведь и впрямь странно! Вчера она уехала, можно сказать, не попрощавшись. Они с Алёной сказали, конечно, вежливое "до свиданья" всем собравшимся, но персонального прощания с Авдеевым не получилось. А ещё она не разговаривала с ним весь вечер, назло общаясь исключительно с Иноземцевым и Голицыным, и теперь, наверное, он обиделся.
Иначе приехал бы ещё в обед, как вчера!
"Господи, я идиотка", – с тоской заключила Александра и, выйдя на улицу, медленно зашагала в сторону Садовой.
«Что, до самой Марьиной рощи пешком пойдёшь? – возмутился кто-то рациональный в её голове. – Лови извозчика, немедленно! Что ты делаешь, безумная, остановись! Ты же не заявишься к нему на ночь глядя?!»
Разумеется, нет.
– Сейчас поймаю извозчика, сейчас! – зашептала она, успокаивая саму себя. – Вот только дойду до переулка, там сподручнее. Не пешком же до Марьиной рощи идти, в самом деле!
Но извозчиков, как на грех, поблизости не отыскалось.
На улице смеркалось, солнце постепенно пряталось за крышами домов, а в переулке было довольно сумеречно – того и гляди, выпрыгнет оттуда какой-нибудь лиходей, и тогда – пиши пропало. Пришлось шагать вперёд, чтобы не запугивать саму себя.
Так и получилось, что Саша добрела до того самого дома, что на углу Садовой и Басманной.
«Разумеется, ты к нему не пойдёшь!» – твёрдо сказал голос здравого смысла.
Разумеется, не пойду, согласилась с ним Александра. Вон, кажется, уже и извозчик едет? Она обернулась на цоканье копыт, но, увы, пролётка уже везла своего пассажира по назначению, и на её взмах рукой не остановилась – извозчик сочувственно покачал головой.
Делать нечего, придётся идти, сказала себе Александра, провожая взглядом удаляющуюся пролётку.
Идти? Куда? Пешком, в Марьину рощу?
– Да, в Марьину рощу! – сказала она себе и, понуро опустив голову, зашла в подъезд большого, четырёхэтажного дома, где жил князь Волконский.
Глава 16. Георгий
Всё время, начиная с возвращения от Владимирцева и вплоть до восьми вечера, Мишель беспробудно спал.
Ночь в поисках Леонида Воробьёва выдалась тяжёлой и бессонной, и к утру он окончательно вымотался, но после обеда предстояло ещё встретиться с Кройтором и матушкиным Семёном, чтобы уладить кое-какие дела насчёт отелей. Да и к Володе Владимирцеву грех было не зайти!
Ну а потом Мишель приехал домой и с чистой совестью повалился в кровать, наверстывать упущенное за ночь. Он проснулся от звона часов, отбивающих восемь, и успел только принять ванну, прежде чем раздался звонок в дверь.
Ксения? Что ж, вовремя.
Накинув рубашку на ещё влажное тело, Мишель направился открывать, на ходу застёгивая пуговицы, свято уверенный, что кроме дорогой невесты абсолютно некому беспокоить его в такой час.
Что ж, он ошибся.
Александра тоже до последнего надеялась, что она ошиблась. И что квартира на третьем этаже, с таким трудом найденная в сумерках плохо освещённого подъезда, вовсе не его, и что надпись "Волконский А.Н." на табличке – всего лишь дурацкое совпадение. И сама же горько смеялась над собой, над своими по-детски наивными надеждами.