— Ну, до свиданія, старый товарищъ; если мы не встртимся въ Италіи, то до отъзда домой еще догоните меня въ Лондон».

Затмъ мн попалось на глаза слдующее:

«Здсь, чтобы уменьшить притокъ эмигрантовъ въ Америку, стараются воспользоваться тмъ, что шеститысячная шайка индйцевъ грабитъ и ржетъ въ настоящее время нашихъ піонеровъ, выдвинувшихся такъ неблагоразумно за пограничную черту, и что для защиты ихъ мы не въ состояніи выставить боле тысячи двухсотъ солдатъ. Простой народъ полагаетъ, что индйцы хозяйничаютъ въ Нью-Джерси».

Фактъ этотъ можетъ послужить хорошимъ аргументомъ противъ тхъ, кто такъ настойчиво не желаетъ увеличить нашу армію, малочисленную въ настоящее время дйствительно до смшного. И я не погршилъ противъ истины, написавъ, что факты эти, касающіеся индйцевъ и нашей арміи, служатъ средствомъ для уменьшенія эмиграціи въ Америку. Что же касается до того, что простой народъ путается въ географіи и не знаетъ, гд живутъ индйцы, то это хотя и забавно, но нисколько не удивительно.

Въ Баденъ-Баден существуетъ интересное, древнее кладбище, гд мы провели немало пріятныхъ часовъ, гуляя между старинными памятниками и разбирая на нихъ надписи. Здсь, повидимому, придерживаются того мннія, что посл того какъ въ одной и той же могил будетъ похоронено нсколько человкъ, одинъ посл другого, то покойнику изъ первыхъ, пролежавшему тамъ лтъ сто или двсти, памятникъ длается уже излишнимъ. По крайней мр, къ такому заключенію я пришелъ вслдствіе того обстоятельства, что цлыя сотни старинныхъ памятниковъ сняты съ могилъ и поставлены вдоль ограды кладбища съ внутренней его стороны. А что за артисты были въ старину! Вс памятники украшены изсченными изображеніями ангеловъ и херувимовъ, чертей и скелетовъ, при чемъ зачастую первыхъ нельзя было отличить отъ вторыхъ. Но если работы этихъ старинныхъ мастеровъ ни не всегда отличались качествомъ, но зато он брали количествомъ и отличались богатствомъ фантазіи и смлостью замысла. На одномъ изъ памятниковъ сохранилась древняя французская надпись, весьма мн понравившаяся; я увренъ, что она сочинена какимъ-нибудь поэтомъ.

Вотъ эта надпись:

Мы сдлали не мало экскурсій пшкомъ по сосднимъ деревушкамъ; мстность очень красива и изобилуетъ прекрасными лсными пейзажами. Дорога и лса похожи на т, которые мы видли около Гейдельберга, но имъ не хватаетъ той очаровательности. Да я думаю, что другихъ такихъ лсовъ и окрестностей, какъ подъ Гейдельбергомъ, нтъ во всемъ мір.

Однажды мы дошли до самаго дворца La Favorita, лежащаго въ нсколькихъ миляхъ отъ Баденъ-Бадена. Дворецъ очень интересенъ, а мстность около него чрезвычайно красива. Дворецъ построенъ маркграфинею въ 1725 г. и остается въ томъ самомъ вид, въ какомъ онъ былъ въ то время, когда смерть застигла его владтельницу. Мы обошли множество комнатъ и вс он поражаютъ зрителя своими странными украшеніями. Такъ, стны одной изъ комнатъ почти скрываются подъ множествомъ небольшихъ портретовъ маркграфини, на которыхъ она представлена во всевозможныхъ фантастическихъ костюмахъ и, между прочимъ, въ мужскихъ.

Стны другой комнаты оклеены причудливаго рисунка обоями ручной работы. Въ нкоторыхъ комнатахъ стоятъ покрытыя плсенью старинныя кровати, стеганныя одяла, балдахины и занавсы которыхъ украшены подобнымъ же образомъ, а стны и потолки комнатъ ярко расписаны al fresco и покрыты картинами историческаго или миологическаго содержанія. На каждомъ шагу попадалась масса всякаго заржавленнаго и покрытаго пылью хлама, который у любителя старины способенъ вызвать зависть. Живопись въ обденномъ зал имла довольно нескромный характеръ, но какъ мы узнали и сама владтельница дворца не отличалась особенной скромностью.

Какъ бы тамъ ни было, но дворецъ этотъ со своими дикими и своеобразными украшеніями чрезвычайно интересенъ, какъ образчикъ, дающій представленіе о характер и грубости вкусовъ его современниковъ.

По сосдству съ дворцомъ находится часовыя маркграфини, грубое деревянное строеніе безъ всякихъ украшеній и сохранившее, также какъ и дворецъ, тотъ самый видъ, который оно имло еще при жизни владтельницы.

Разсказываютъ, что маркграфиня отъ страшной распущенности переходила къ самому строгому посту и воздержанію, продолжавшемуся подъ-рядъ по нскольку мсяцевъ, и что для этого она уединялась въ эту тсную деревянную келью и мсяцами предавалась раскаянію и молитвамъ впредь до новаго случая. Она была весьма набожною католичкою и, быть можетъ, истинною христіанкою, какъ это понималось въ то время людьми высшаго круга.

Преданіе гласитъ, что послдніе два года жизни она цликомъ провела въ своемъ странномъ затворничеств, устроивъ предварительно прощальную оргію, которая далеко оставила за собой вс прежнія. Она затворилась въ часовн и жила тамъ одна, безъ прислуги, отрекшись отъ міра. Она сама варила себ пищу, носила на голомъ тл власяницу и бичевала себя кнутомъ — орудія эти показываются постителямъ и по настоящее время. Молилась она и перебирала свои четки, въ другой маленькой комнатк передъ восковой статуей Двы, стоящей въ небольшой ниш, сдланной въ стн; спала она словно какая-нибудь невольница.

Въ слдующей маленькой комнат стоитъ деревянный некрашенный столъ, за которымъ сидятъ восковыя фигуры въ половину человческаго роста, изображающія членовъ Святого Семейства; фигуры сдланы, быть можетъ, самымъ плохимъ артистомъ въ свт, но одты въ пышныя легкія одежды [7] . Маркграфиня имла обыкновеніе приносить свою пищу за этотъ столъ и о_б__д_а_т_ь с_о С_в_я_т_ы_м_ъ С_е_м_е_й_с_т_в_о_м_ъ. Что за странная идея! И подумать только, какое непріятное зрлище! По одну сторону стола сидятъ неподвижныя фигуры съ мертвеннымъ цвтомъ лица и тусклыми стеклянными глазами, съ тою принужденностью и мертвою неподвижностью въ осанк, какою отличаются обыкновенно вс восковыя фигуры, а по другую сторону стола противъ фигуръ сидитъ эта сморщенная, высохшая старушенка, бормочущая молитвы и чавкающая своими беззубыми челюстями посреди гробовой тишины въ полусумрак зимняго вечера. Даже и подумать-то объ этомъ, такъ морозъ деретъ по кож.