„Теперь мы находились какъ разъ у подножія той части горы, которая, если смотрть съ Риффельберга, кажется отвсною или даже нависшею впередъ. Мы не могли боле двигаться по западному склону. Поднявшись на протяженіи нсколькихъ шаговъ по покрытому снгомъ скалистому ребру, по мстному выраженію ar^ete, мы повернули затмъ вправо, т. е. на сверную сторону. Движеніе сдлалось чрезвычайно затруднительнымъ и требовало большой осторожности. Въ нкоторыхъ мстахъ просто невозможно было держаться; общій склонъ горы былъ мене 40о, и снгъ держался на покатости не скатываясь, такъ что изъ общей снжной пелены только мстами кое-гд выглядывали скалы, покрытыя иногда тонкимъ ледянымъ налетомъ. Словомъ, это было такое мстечко, которое только привычный горецъ можетъ пройти благополучно. Около 400 футовъ мы прошли почти въ горизонтальномъ направленіи, затмъ поднялись футовъ на 60 прямо вверхъ, посл чего снова пришлось спуститься къ ребру, которое ведетъ къ Зермату. Обойдя съ большою потерею времени и труда неприступный выступъ, и пришли къ снжной поверхности. Послднія сомннія исчезли! Отъ вершины насъ отдляло только пространство въ 200 футовъ, покрытое снгомъ и не представлявшее большихъ затрудненій.

«Чмъ выше мы поднимались, тмъ сильне возрастало наше волненіе. Крутизна постепенно все уменьшалась и, наконецъ, мы могли разъединиться. Мы съ Крозомъ кинулись впередъ и начали карабкаться, напрягая вс силы, такъ что черезъ нсколько минутъ были уже совершенно мокрые. Въ 1 ч. 40 м. пополудни міръ былъ у насъ подъ ногами и Маттергорнъ побжденъ.

„Скоро подошли и остальные. Крозъ взялъ шестъ отъ палатки и воткнулъ его въ снгъ въ наивысшей точк. „Да, — сказали мы, — древко для флага у насъ есть, но откуда взять самъ-то флагъ?“ — „А вотъ и флагъ“, отвчалъ Крозъ, сорвавъ съ себя блузу и укрпляя ее къ шесту. Флагъ вышелъ довольно бдный, даже и втру не было настолько, чтобы развернуть и расправить его, но тмъ не мене его замтили отовсюду. Его видли въ Зермат, въ Риффел и въ Val Tournanche. Мы пробыли на вершин одинъ часъ.

Часъ торжества и славы, неизгладимый часъ.

Время это прошло очень быстро, и мы стали приготовляться къ спуску.

„Я обратился къ Гудсону за совтомъ, въ какомъ порядк будетъ безопасне и лучше вести партію. Мы согласились на томъ, что лучше всего впереди идти Крозу, затмъ Гедоу; Гудсонъ, который по твердости ноги могъ сравняться съ любымъ проводникомъ, пожелалъ быть третьимъ; за нимъ долженъ былъ слдовать лордъ Дугласъ и старый Петръ, сильнйшій изъ проводниковъ. Я предложилъ Гудсону, подойдя къ затруднительному мсту, привязывать къ скаламъ веревку и, спускаясь, для большей безопасности держаться за нее. Онъ одобрилъ эту мысль, но ни къ какому окончательному ршенію по этому поводу мы не пришли. Пока я срисовывалъ вершину, партія была уже составлена по вышеозначенному плану, и ждали только, пока я привяжусь къ общей веревк; въ это время вспомнили, что еще не приготовлена бутылка, которую мы хотли оставить на вершин, вложивъ въ нее бумагу съ нашими именами. Меня просили сдлать, что надо, и поскорй присоединяться къ партіи.

«Черезъ нсколько минутъ я уже связался веревкою съ молодымъ Петромъ, и мы кинулись вслдъ за партіей, которую и догнали въ тотъ моментъ, когда она собиралась приступить къ первому затруднительному спуску. Были приняты величайшія предосторожности. Спускъ происходилъ по одному человку; когда утвердится какъ слдуетъ одинъ, начиналъ спускаться слдующій, и такъ дале. Однако же, они не прикрпили къ скал вспомогательной веревки и даже не поднимали о томъ разговора. Что касается до меня, то мн не пришло въ голову вторично напомнить о веревк. Вслдъ за остальными, но отдльно отъ нихъ, послдовали и мы двое; около 3-хъ часовъ пополудни лордъ Дугласъ попросилъ меня привязаться къ старому Петру, такъ какъ, по его словамъ, онъ боялся, что Тагвальдеръ не можетъ одинъ удержаться на ногахъ, если случится кому-либо сорваться.

„Какъ разъ въ это время какой-то дальнозоркій парень прибжалъ въ гостинницу „Monte Rosa“ въ Зермат, говоря, что онъ видлъ, какъ съ вершины Маттергорна сорвалась лавина и упала на ледникъ того же названія. Парню не поврили; а между тмъ онъ былъ правъ, лавина дйствительно упала.

„Мишель Крозъ отложилъ въ сторону свой топоръ и былъ занятъ тмъ, что помогалъ спускаться м-ру Гедоу и шагъ за шагомъ устанавливалъ ноги его въ надлежащемъ положеніи. Насколько я могъ судить, никто изъ нихъ не спустился еще совершенно. Утверждать этого я не могу съ увренностью, такъ какъ оба спускавшіеся были отчасти закрыты отъ меня выступомъ скалы, но по движеніямъ ихъ плечъ я полагалъ, что Крозъ, покончивъ помогать м-ру Гедоу, обернулся, чтобы на шагъ или на два спуститься самому; въ это мгновеніе м-ръ Гедоу поскользнулся, упалъ на Кроза и сбилъ его съ ногъ. Я услышалъ, какъ Крозъ испуганно вскрикнулъ, затмъ увидлъ, какъ оба они съ м-ромъ Гедоу полетли внизъ; черезъ мгновеніе со своего мста былъ сдернутъ м-ръ Гудсонъ, за нимъ тотчасъ же послдовалъ лордъ Дугласъ. Все это было дломъ одной секунды. Сейчасъ же, какъ только послышался крикъ Кроза, мы со старымъ Петромъ постарались укрпиться на своихъ мстахъ, насколько только позволяли скалы; веревка была натянута между нами туго, и толчекъ пришелся на насъ обоихъ, какъ на одного человка. Мы устояли. Но между Тагвальдеромъ и лордомъ Франсисомъ Дугласъ веревка лопнула. Въ теченіе нсколькихъ секундъ мы видли, какъ несчастные наши товарищи неслись на спинахъ по крутому откосу, разставивъ руки въ надежд за что-нибудь ухватиться. Все время, пока мы могли ихъ видть, они не получили никакого поврежденія; черезъ мгновеніе они одинъ за другимъ исчезли у насъ изъ виду и, прыгая съ уступа на уступъ, упали на ледникъ Матгергорна, пролетвъ около 4.000 футовъ, считая по вертикали. Съ момента разрыва веревки помочь несчастнымъ не было ни малйшей возможности. Такъ погибли наши товарищи.

«Ежеминутно въ теченіе двухъ или даже боле послдующихъ часовъ я могъ ожидать, что минута эта будетъ для меня послднею. Оба Тагвальдера, до крайности потрясенные, не только не могли оказать мн какой-либо помощи, но сами находились въ такомъ состояніи, что каждое мгновеніе можно было опасаться, что они поскользнутся и сорвутся со скалы. Спустя нкоторое время мы, наконецъ, настолько пришли въ себя, что принялись за дло, которое слдовало бы сдлать раньше, т. е. укрпить веревку къ прочной скал для облегченія спуска связанныхъ другъ съ другомъ людей. Веревки эти время отъ времени отрзались по мр того, какъ мы спускались все ниже и ниже, и отрзанные концы оставались позади. Несмотря на помощь, оказываемую этими веревками, спутники мои приходили иногда въ отчаяніе, и не разъ старый Петръ, у котораго дрожали ноги, оборачивалъ ко мн поблднвшее лицо свое и говорилъ съ выраженіемъ ужаса: „Не могу!“

„Около 6 часовъ пополудни мы достигли того покрытаго снгомъ ребра, которое спускается къ Зермату; опасный путь былъ конченъ. Мы поминутно осматривались въ надежд найти какіе-нибудь слды нашихъ несчастныхъ товарищей, но все было тщетно; мы нагибались надъ обрывомъ и кричали, но отклика не послдовало. Убдившись, наконецъ, что если они и живы, то упали куда-нибудь въ такое мсто, откуда не могутъ ни видть, ни слышать насъ, мы прекратили безполезныя попытки; слишкомъ убитые горемъ, чтобы разговаривать, мы молча собрали вещи какъ свои такъ и погибшихъ товарищей, и пустились въ дальнйшій путь“.

Таково полное интереса и драматизма сообщеніе м-ра Вайнера. Въ Зермат возникли подозрнія, что старый Тагвальдеръ обрзалъ веревку намренно, съ цлью не допустить и себя сдернуть въ пропасть; но м-ръ Вайнеръ утверждалъ, что концы веревки вовсе не показывали слдовъ перерзанія, а именно разрыва. Онъ прибавляетъ, что если бы даже Тагвальдеръ и хотлъ бы обрзать веревку, то не могъ бы этого сдлать за неимніемъ времени, такъ неожиданно и быстро все это произошло.

Тло лорда Дугласа найдено не было. Оно, вроятно, и теперь еще покоится въ какой-нибудь недоступной трещин. Лордъ Дугласъ имлъ всего на всего 19 лтъ. Трое остальныхъ упали съ высоты 4.000 футовъ и тла ихъ были найдены лежащими вмст на ледник м-ромъ Вайнеромъ и другими, вышедшими на поиски на слдующее утро. Могилы ихъ находятся подл маленькой церкви въ Зермат.