Роли героевъ отвоевываются повсюду самыми проворнйшими изъ мальчугановъ: въ Швейцаріи они играютъ главнаго проводника, въ Невад — главнаго рудокопа, въ Испаніи — роль главнаго торреодора и т. д., но я зналъ сына одного пастора, семилтняго карапуза, который однажды взялъ на себя такую роль, что передъ нею блднютъ и теряются вс вышеупомянутыя. Однажды въ воскресенье отецъ остановилъ своего Джимми, когда тотъ правилъ воображаемымъ дилижансомъ, въ слдующее воскресенье онъ запретилъ ему изображать капитана парохода, на третье воскресенье онъ помшалъ ему предводительствовать воображаемой арміей въ воображаемой битв, и такъ дале. Наконецъ, бдняга сказалъ:

— Я перепробовалъ все, и все мн запрещено. Во что же я могу играть?

— Право, не знаю, Джимми; но ты можешь играть только въ такія игры, которыя не нарушали бы торжественности дня.

На слдующее утро проповдникъ тихонько подошелъ къ двери въ дтскую, чтобы узнать, чмъ заняты дти. Заглянувъ въ комнату, онъ видитъ, что посредин стоитъ стулъ, на спинк котораго виситъ шапка Джимми; одна изъ младшихъ сестеръ снимаетъ шапку, длаетъ видъ, что откусываетъ отъ нея, а затмъ передаетъ ее другой сестренк и говоритъ: «Попробуй-ка этотъ плодъ, какъ онъ хорошъ». Скоро его преподобіе понялъ, въ чемъ тутъ дло; увы, они играли въ изгнаніе изъ рая! Однако, у него оставалось еще маленькое утшеніе. «Въ первый разъ вижу, — сказалъ онъ про себя, — что Джимми отказался отъ главной роли, я думалъ о немъ слишкомъ худо и не подозрвалъ, что у него хватитъ достаточно скромности; скоре я ожидалъ, что онъ будетъ играть или Адама, или Еву, не иначе». Но и это утшеніе было непродолжительно. Оглядвшись, онъ замтилъ, что Джимми стоитъ въ углу въ величественной поз, съ мрачнымъ и торжественнымъ выраженіемъ лица. Объясненій не требовалось, чтобы понять; это означало, ч_т_о о_н_ъ и_з_о_б_р_а_ж_а_л_ъ с_о_б_о_ю Б_о_г_а.

Въ Виспахъ мы пришли въ 8 ч. вечера, проведя въ дорог отъ самаго св. Николая всего около 7-ми часовъ. Слдовательно, въ часъ мы длали не мене 1 1/3 миль, при чемъ дорога была чрезвычайно холмиста и грязна. Ночь мы провели въ «H^otel du Soleil»; гостинница эта мн памятна тмъ, что тамъ весь служебный персоналъ — и хозяйка, и портье, и горничная, и лакей — заключался въ одной хорошенькой двушк, одтой въ красивое и опрятное муслиновое платье. Двушка эта, красивйшее созданіе, какое мн пришлось видть въ этомъ кра, оказалась дочерью хозяина. Насколько я помню, во всей Европ я видлъ, кром нея, еще одну двушку, которая могла бы съ ней посоперничать, это дочь деревенскаго трактирщика въ Черномъ лс. Ужасно жаль, что въ Европ люди такъ рдко женятся и держатъ гостинницы.

На слдующее утро мы вмст съ нсколькими знакомыми англичанами отправились по желзной дорог въ Бреве, а оттуда на лодк черезъ озеро въ Уши (Лозанну).

Уши памятно мн не прекраснымъ своимъ мстоположеніемъ и живописными окрестностями, хотя и то, и другое до того очаровательно, что не скоро изгладятся изъ памяти видвшаго ихъ хоть разъ; а тмъ, что здсь въ первый разъ въ жизни мн удалось уличить лондонскій «Times» въ попытк къ юмору. Правда, это вышло совершенно случайно, и я бы ничего не зналъ, если бы одинъ знакомый англичанинъ не обратилъ моего вниманія на этотъ грхъ и даже вырзалъ для меня нижеслдующій достойный всякаго порицанія параграфъ. Вотъ ужъ никакъ не ожидалъ встртить подобную улыбку на лиц этого угрюмаго журнала.

«Опечатка. Телеграфная компанія Рейтера насъ проситъ не исправлять ошибки, вкравшейся въ ея телеграмму изъ Брисбана отъ 2-го числа настоящаго мсяца, напечатанную въ нашемъ изданіи отъ 5-го числа. Телеграмма гласитъ: „Лэди Кеннеди родила двойни, изъ нихъ старшій сынъ“. Компанія сообщаетъ, что ей было передано по телеграфу слдующее: „Губернаторъ Квинсланда, б_л_и_з_н_е_ц_ы, п_е_р_в_ы_й с_ы_н_ъ“. Однако, получивъ затмъ извстіе, что сэръ Артуръ Кеннеди не женатъ, и подозрвая здсь ошибку, она потребовала повторенія телеграммы. Сегодня (11-го ч.) полученъ отвтъ, при чемъ оказалось, что телеграмма агента компаніи въ дйствительности состояла въ слдующемъ: „Губернаторъ Квинсланда, обернулъ первый дернъ“ и сообщила о томъ, что начата постройка желзнодорожной линіи Мэриборо-Джимпикъ.

Слова, напечатанныя здсь съ разрядкой, были искажены телеграфомъ при передачи изъ Австраліи и, дойдя до компаніи въ вышеприведенной редакціи, подали поводъ къ ошибк [12] .

Я всегда очень живо и глубоко сочувствовалъ страданіямъ „Шильонскаго узника“, исторію котораго сообщилъ намъ Байронъ въ своихъ трогательныхъ стихахъ; поэтому, пользуясь случаемъ, я слъ на пароходъ и совершилъ паломничество въ Шильонскій замокъ, чтобы посмотрть на темницу, гд несчастный Бониваръ томился въ своемъ заточеніи 300 лтъ тому назадъ. Я ужасно радъ, что похалъ, такъ какъ то, что я увидалъ, значительно уменьшило во мн жалость, которую я чувствовалъ по отношенію къ судьб этого узника. Темница его оказалась прекраснымъ, прохладнымъ и просторнымъ помщеніемъ, такъ что я, право, не знаю, почему онъ ею былъ такъ недоволенъ. Вотъ если бы онъ былъ заключенъ въ какомъ-нибудь частномъ дом въ селеніи св. Николая, гд лежатъ кучи навозу, гд часто приходится спать вмст съ козами, гд ночью на отдыхъ на немъ располагаются цыплята, куда заходятъ коровы и безпокоютъ васъ, когда вамъ хочется спать, ну, тогда онъ былъ бы правъ. Здсь же, въ своей хорошенькой темниц, онъ не испытывалъ ничего подобнаго. Романтическія амбразуры оконъ пропускали въ нее обильные потоки свта, а большія и стройныя колонны, подпиравшія сводъ, были высчены, повидимому, изъ общей массы скалы, а что всего важне — на нихъ были написаны тысячи именъ, изъ которыхъ многіе принадлежали такимъ знаменитостямъ, какъ Байронъ и Викторъ Гюго. Почему онъ не развлекался чтеніемъ этихъ надписей? Наконецъ, въ этой темниц съ утра до вечера толпились курьеры и туристы, что ему мшало недурно проводить время въ ихъ обществ? Нтъ, по моему, страданія этого Бонивара черезчуръ ужь преувеличены.

По возвращеніи мы сли въ поздъ и отправились въ Мартиньи, по дорог къ Монблану. На слдующее утро часовъ около восьми мы выступили дальше пшкомъ. Дорога была полна экипажей и муловъ, нагруженныхъ туристами, и изобиловала пылью. Общая длина этой процессіи была не мене одной мили. Дорога шла въ гору, которой, казалось, и конца не будетъ, и была довольно-таки крута. Погода стояла ужасно жаркая, и пекущіеся на солнц мужчины и дамы, возсдавшіе на едва передвигающихъ ноги мулахъ или на медленно ползущихъ повозкахъ, были поистин достойны жалости. Мы имли возможность пробираться кустарниками и воспользоваться ихъ тнью, чего не могли сдлать они, такъ какъ заплатили за провозъ деньги и понятно не хотли, чтобы он пропали даромъ.

Дорога наша пролегала черезъ T^ete Noir, и, достигнувши высотъ, мы не могли пожаловаться на недостатокъ роскошныхъ пейзажей. Въ одномъ мст дорога проходила сквозь туннель, пробитый въ гор, отсюда открывался чудный видъ на лежащее внизу ущелье, на дн котораго шумлъ потокъ; по обимъ сторонамъ ущелья вздымались громады скалъ съ вершинами, увнчанными лсомъ. Въ довершеніе всего, дорога эта, ведущая къ T^ete Noir, изобилуетъ живописнйшими водопадами.

За полчаса до прихода въ деревню Аржантьеръ въ выемк между двумя горными вершинами, имющей форму буквы V, предъ нашими глазами появился снжный куполъ, на которомъ искрились и играли солнечные лучи; мы догадались, что видимъ Монбланъ, этого „Царя Альповъ“. Съ каждымъ шагомъ величественный куполъ поднимался все выше и выше къ голубому небу и, наконецъ, занялъ его до самаго зенита.