На слдующее утро нашего пребыванія въ Шамони посл завтрака мы вышли на дворъ и занялись наблюденіемъ надъ суетой туристовъ, изъ которыхъ одни въ сопровожденіи цлаго отряда муловъ, проводниковъ и носильщиковъ отправлялись въ горы, другіе же возвращались оттуда. Затмъ, мы смотрли въ телескопъ на снжную вершину Монблана, которая подъ солнечными лучами сверкала какъ бы осыпанная брилліантами, и, казалось, лежала отъ насъ въ разстояніи какихъ-нибудь пяти сотенъ ярдовъ. Невооруженнымъ глазомъ мы съ трудомъ могли разсмотрть на Pierre Pointue, около большого ледника, на высот около 3.000 футовъ надъ уровнемъ долины, маленькій домикъ, но въ телескопъ мы легко различали малйшія мелочи. Въ то время, когда я смотрлъ въ телескопъ, мимо домика хала на мул какая-то женщина, и я разглядлъ ее до того подробно, что могъ бы описать, какъ была она одта. Я видлъ, какъ она кивала головой людямъ, бывшимъ въ долин, какъ она понукала поводьями своего мула, какъ защищала рукою отъ солнца свои глаза. Мн рдко приходилось имть дло съ телескопомъ, а въ хорошій телескопъ раньше и совсмъ не приходилось смотрть; мн казалось просто невроятнымъ, чтобы эта женщина находилась такъ далеко отъ меня, и я былъ убжденъ, что разсмотрю вс эти подробности невооруженнымъ глазомъ. Но какъ только я пробовалъ это, какъ и мулъ и вс люди, которые тамъ находились, исчезли, и самый домикъ сдлался крошечнымъ и едва замтнымъ. Я приложился къ телескопу и снова все ожило. На стн дома появилась рзкая тнь мула съ сидящей на немъ женщиной, и мало того, я видлъ, какъ тнь мула хлопала своими длинными ушами.

Телескопулистъ или телескопуляратъ — не знаю, какъ будетъ правильне, — сказалъ, что одна партія туристовъ какъ разъ совершаетъ въ настоящее время восхожденіе на Монбланъ и съ минуты на минуту должна появиться на самой вершин горы. Мы поршили дожидаться ея появленія.

Внезапно у меня мелькнула великолпная мысль. Я захотлъ побывать вмст съ этой партіей на самой вершин Монблана, единственно съ тою цлью, чтобы имть право говорить, что и я былъ тамъ съ ними. Я даже надялся, что, при помощи телескопа, мн удастся взобраться на цлые семь футовъ выше самаго высокаго человка. Хозяинъ телескопа подтвердилъ, что кто вполн возможно. «Сколько же будетъ стоить исполненіе моего желанія?» спросилъ я его. Онъ отвчалъ, что это обойдется мн одинъ франкъ. «А сколько же стоитъ полное восхожденіе?» — «Три франка».

Тогда я сейчасъ же ршилъ совершить полное восхожденіе, но предварительно я спросилъ, не предвидится ли какой опасности? Онъ отвчалъ, что ни малйшей — не для телескопа, конечно; по его словамъ, онъ сводилъ такъ уже очень многихъ, и ни одинъ человкъ не погибъ. Тогда я спросилъ, сколько будетъ стоить, если я возьму въ это путешествіе и своего компаніона. а равно и столько носильщиковъ и проводниковъ, сколько окажется необходимымъ. Онъ отвтилъ, что Гаррисъ можетъ сопровождать меня за два франка, что же касается до проводниковъ и носильщиковъ, то, если мы не очень уже робки, то онъ считаетъ ихъ даже лишними, такъ какъ въ восхожденіяхъ, предпринимаемыхъ при помощи телескопа, отъ нихъ можно ожидать скоре затрудненій, чмъ помощи. Онъ прибавилъ, что вышеупомянутая партія приближается въ настоящее время къ самому трудному мсту пути, и что если мы поторопимся, то минутъ черезъ десять мы ее догонимъ и, соединясь съ нею, безвозмездно воспользуемся ея проводниками и носильщиками, о чемъ они даже не будутъ и знать.

Я отвчалъ, что мы отправляемся немедленно. Я увренъ, что сказалъ это спокойно, хотя и чувствовалъ, что щеки у меня поблднли и по тлу пробгаетъ дрожь при мысли объ опасностяхъ того предпріятія, на которое я такъ необдуманно пускался. Но старинный бсъ авантюризма словно подталкивалъ меня, и я сказалъ, что разъ я что-нибудь ршилъ, то назадъ ужь не пойду; я взойду на Монбланъ, хоть бы это стоило мн жизни. Я обратился къ телескописту и приказалъ ему наставить свою машину въ должномъ направленіи и отправить насъ въ путь.

Гаррисъ испугался было и не хотлъ идти, но мн удалось ободрить его, сказавъ, что всю дорогу я буду держать его за руку; тогда только онъ согласился, но и то вначал немного дрожалъ отъ страха. Бросивъ послдній прощальный взоръ на окружающій роскошный лтній пейзажъ, я смло и ршительно приложился глазомъ къ стеклышку трубы и приготовился карабкаться по вчному снгу угрюмаго ледника.

Съ большими предосторожностями мы направились поперекъ большого Боссонскаго ледника, перебираясь черезъ ужасныя, зіяющія разслины и лавируя среди величественныхъ утесовъ и ледяныхъ башенъ, съ карнизовъ которыхъ свшивались гигантскія ледяныя сосульки. Снжная пустыня, разстилавшаяся вокругъ насъ во вс стороны, была дика и угрюма выше всякаго описанія, а окружавшія насъ опасности были такъ велики, что временами я думалъ о возвращеніи. Однако, собравъ все свое мужество, я ршилъ идти впередъ.

Перескши благополучно весь ледникъ, мы съ величайшею поспшностью начали карабкаться по крутизн, которая за нимъ начиналась. Минутъ черезъ семь посл выступленія, мы доcтигли пункта, въ которомъ характеръ мстности радикально измнялся, передъ нашими глазами разстилалась и уходила къ небу, повидимому безпредльная покатость, покрытая сверкающимъ снгомъ. Глядя на эту чудовищную наклонную плоскость, при чемъ глаза мои упирались въ отдаленное небо, я чувствовалъ, что въ сравненіи съ этимъ все великое, все грандіозное, что приходилось мн видть раньше, превращается въ ничтожное, микроскопическое.

Отдохнувъ съ минуту, мы поспшно двинулись дале. Не прошло и трехъ минутъ, какъ мы уже замтили впереди себя партію туристовъ и остановились, съ цлью наблюдать за нею. Съ трудомъ двигалась она по идущему накось длинному снговому гребню. Туристы, въ числ двнадцати человкъ, были связаны одною общею веревкою и, сохраняя разстояніе другъ отъ друга около пятнадцати футовъ, шли слдомъ въ одну линію, рзко выдляясь на чистой синев неба. Въ числ ихъ была одна женщина. Мы видли, какъ ноги ихъ подымались и опускались; мы видли, какъ разомъ заносили они свои альпенштоки, казавшіеся какими-то маятниками, и съ силою упирались на нихъ; мы видли, какъ дама махала платкомъ. Подъемъ совершался медленно и съ большимъ трудомъ; съ трехъ часовъ утра отъ самаго Grands Mulets, что на Боссонскомъ ледник, начался этотъ ужасный подъемъ, а теперь было уже одиннадцать часовъ. Мы видли, какъ они сли отдыхать на снгъ и пили что-то изъ бутылки. Минуту спустя они поднялись, чтобы совершить послдній переходъ; тогда двинулись и мы и скоро соединились съ ними.

Наконецъ, мы вс вмст стоимъ на вершин! Какая картина разстилается подъ нами внизу! Далеко на сверо-западъ текутъ и волнуются молчаливыя волны Фарнезскаго Оберланда, снжныя вершины котораго вслдствіе значительнаго разстоянія мерцаютъ нжнымъ мягкимъ свтомъ; на свер поднимаются гигантскія формы Боббельгорна, задрапированнаго сверху до половины высоты срымъ грозовымъ облакомъ, за нимъ, направо, тянется громадная цпь Цизальпійскихъ Кордильеровъ, потонувшихъ въ какомъ-то туман; на восток поднимаются колоссальныя массы Зодельгорна, Фуддельгорна и Диннергорна, вершины которыхъ свободны отъ облаковъ и сверкаютъ на солнц блымъ холоднымъ блескомъ; за ними едва виднется линія Гатскихъ горъ и Аллеганскихъ; на юг вздымается дымящійся пикъ Понокатепетла и недоступная вершина Скраббльгорна, на запад-юго-запад протянулся величественный хребетъ Гималаевъ, точно дремлющихъ въ пурпуровомъ зарев; а за ними весь видимый горизонтъ занимало взволнованное, залитое солнцемъ море Альповъ, среди общей массы которыхъ то тамъ, то здсь поднимались могущественные, какъ бы парящіе, куполы отдльныхъ великановъ; вонъ Ботльгорнъ, вонъ Садльгорпъ, Шовельгорнъ и Нудергорнъ.