«Ишь ты, модник какой, - подумал я, всмотревшись в командующего.
– От такого помощи не жди... Ну и бог с ним! Будем все дела решать в штабе округа...»

– Я подумаю и вызову вас после обеда, -сказал Уборевич докладывавшему и рукой пригласил нас с Локтионовым к столу.

Как специалист-инженер, я чувствовал свое превосходство над этим молодым командующим, который, видимо, и понятия не имел о всем том, чему нас обучали в академиях. Локтионов подошел к столу чуть ли не строевым шагом, а я, считая, что знакомство с командующим носит всего-навсего процедурный характер, приблизился вразвалочку, неизвестно чему улыбаясь. Уборевич протянул мне руку, я фамильярно пожал ее, будто здоровался с равным себе. Командующий удивленно поднял брови, но обошлось без замечаний.

– Известно ли вам, товарищ Горбачев, - спросил он, - что мы начинаем строить впервые в стране аэродромы с жестким покрытием?

– Слышал краем уха, -ответил я.

– Жаль, что только краем уха... Это конструкция новая, весьма ответственная, на нее будут садиться самолеты весом более двадцати тонн... Поэтому я обязываю вас в месячный срок изучить иностранную литературу по этому вопросу, иначе вы для нас не будете полезным. А как вы мыслите себе поставить боевую выучку батальона?

– Это дело второе, как мне кажется, товарищ командующий. Наше дело строить, а не воевать.

– Глубоко заблуждаетесь. В том-то и сложность вверенного вам батальона! Вы обязаны в самый короткий срок создать слаженную, вполне работоспособную строительную организацию и в то же время боеспособную воинскую часть. Никаких скидок ни на то, ни на другое не будет.

Долго еще говорил командующий о содержании работы командира и комиссара строительного батальона, а я только потел и думал: как же мало говорилось нам обо всем этом в академиях!

– Я думаю, вам трудно будет сочетать роль строевого командира и технического руководителя, - покачал головой Уборевич.

– Это почему же, товарищ командующий?
– удивился я.

– Да потому что вы, видимо, лишены воли вообще, к тому же не представляете себе, что каждый отделенный командир должен быть и квалифицированным бригадиром, каждый взводный- умелым десятником, а ротный всесторонне образованным, инициативным прорабом. Ведь не случайно же нам присылают сто сорок инженерно-технических работников, окончивших Краснодарское техническое училище! Этими людьми надо уметь руководить, а не покрикивать только на том основании, что у них на петлицах будет по два-три кубика, а у вас шпалы. Вы думаете, мне легко было добиться укомплектования батальона москвичами с семилетним средним образованием? Как вы думаете поставить дело, чтобы всех этих людей увлечь работой и службой? Доложите!

– Будем заниматься с людьми, товарищ командующий, - отвечал я растерявшись.
– Дело покажет...

– Не уверен, что оно у вас покажет. А пока обязываю вас ввести жесткий режим дня: два часа строевой подготовки и шесть часов специальной технической учебы с преимущественным вниманием строительству жестких полос аэродрома. Если не будет ладиться, обращайтесь за помощью к товарищу Лактионову, моему заместителю товарищу Жильцову, ко мне. Но если проявите вялость - добра не ждите.

Выйдя из кабинета, я долго вытирал платком шею, лоб, виски.

Бывало, приедет Уборевич неожиданно в штаб батальона и сейчас же идет в классы, где идет техническая учеба. Посмотрит, послушает, как идут занятия, спросит у слушателей на выдержку:

– Скажите, какое давление должна выдержать полоса жесткого покрытия аэродрома при посадке тяжелого бомбардировщика? Какое соотношение компонентов предусматривается в массе для бетонирования полосы? Через сколько часов схватывается бетон, когда можно снимать опалубку?

Если ответ был правильным и быстрым, командующий улыбался, а если неправильным или вялым - бросал гневный взгляд из-под пенсне на преподавателя. И мы удивлялись: откуда у него все эти специальные, чисто инженерные познания?

Увидит захламленность на каком-нибудь участке, скажет:

– Кто здесь прорабом? Понизьте его в должности. От неаккуратного человека нечего ждать хорошей работы.

Однажды от него сильно досталось моему начальнику товарищу Терскому за то, что у кухни столпилось много красноармейцев, чистивших картошку. Снабженцы не завезли вовремя картофель, и, чтобы не сорвать обед, Терский послал на кухню вместо обычных пяти человек пятнадцать.

– В следующий раз замечу, - рассердился Уборевич, - заставлю вас лично отработать время, непроизводительно потраченное красноармейцами. Государство послало их к нам из-за важности стройки, а вы чуть не взводами ставите на картошку...

Но если, бывало, позвонишь в штаб округа, пожалуешься: «Автомашин не хватает, товарищ командующий», они появлялись незамедлительно.

Крепко досталось и мне, когда я не успел сдать вовремя жилой дом, а эксплуатационный состав аэродрома уже прибыл к месту работы.

Командующий вызвал для объяснений. Я ехал и надеялся, что Уборевич поймет мою невиновность: проект дома запоздал; чтобы ввести дом в эксплуатацию, не хватало сантехнического оборудования; были и другие причины, не зависевшие от нашей подрядной организации.