– Чем заслужил?
– переспросил Кузнецов.
– Прежде всего тем, что всей душой отдален своему народу, понял великий смысл борьбы народа за новую жизнь. Понял, что классовые бои - это не то, что война «За веру, царя и отечество». Он пришел к бойцам революции с чистым сердцем, готовый и сам отдать жизнь за народное дело. Вот и заслужил доверие. Да еще доказал, что умеет побеждать. За таким солдат всегда пойдет, как говорится, и в огонь, и в воду. Талант, одним словом, он не каждому дается.

После этой беседы образ Уборевича еще больше завладел моим воображением, и я решил по окончании курсов проситься под начало Уборевича. Но из этого ничего не вышло: меня назначили в 43-ю стрелковую дивизию 7-й армии, находившуюся в районе Петрозаводска.

Наступил 1925 год. Я служил командиром батальона в тбилисской военно-политической школе. На выпуск политруков приехали член Реввоенсовета Кавказской Краснознаменной армии Г. К. Орджоникидзе и начальник штаба армии Б. И. Кузнецов, от которого н впервые услышал об И. П. Уборевиче. Орджоникидзе расспрашивал выпускников, где они служили до поступления на курсы, участвовали ли в гражданской войне. Два курсанта - Пискарев и Семибратов - сказали, что в 1919-1920 годах служили в 14-й армии, хорошо помнят члена Реввоенсовета товарища Серго и командарма Уборевича. Завязался непринужденный разговор, наполненный воспоминаниями о боевых годах. Орджоникидзе заговорил об Уборевиче.

– Командарма Уборевича, - сказал он, - я поставил бы вам всем в пример. Он был тогда очень молод, энергичен, грамотен в военном деле, решителен. Что сделало его таким? Ответственность перед людьми, перед партией, которая ему доверяла, кристальная честность, истинная любовь к народу. Его посылали всегда туда, где трудно. Ленин для него - самый высокий авторитет. С Уборевичем было легко и приятно работать. Уборевича все любили за доступность, хладнокровие в самые опасные моменты и, конечно, за заботу о бойцах.

– Не забывал, что на передовой и табачок требуется, добавил Семибратов.

И я в который раз подумал: когда же приведется увидеть Уборевича? Увидел я его только осенью 1931 года в Смоленске, когда он сменил командовавшего Белорусским военным округом А. И. Егорова.

Я был тогда начальником оперативного отдела штаба стрелкового корпуса, которым командовал Епифан Иович Ковтюх, а тот знал Уборевича еще по Северо-Кавказскому военному округу.

Когда приехал Уборевич, Епифан Иович сказал мне:

– Новый командующий прохлаждаться не позволит. Беспокойный человек! Он заставит напряженно работать войска и штабы.

В первую очередь Уборевич обратил внимание на огневую подготовку войск, стал лично проверять части. Когда он проверял снайперскую команду стрелкового полка нашего корпуса в Вязьме, я был там представителем от штаба корпуса.

Командир дивизии Клява, командир полка Данилов и я, встретив командующего рано утром, доложили о готовности снайперской команды к стрельбе.

– В девять часов начнем проверку, - приказал Уборевич, поздоровавшись.
– Стрельба по падающим мишеням.

В тот день, как на зло, завьюжило, было очень холодно, кружилась поземка. Командующий прибыл на стрельбище точно в назначенное время, и мы приступили к стрельбе. Метель разыгрывалась все сильнее, а Уборевич как будто не замечал этого. Он стоял в длинной кавалерийской шинели, начищенных хромовых сапогах, не опуская на уши задника шлема.

Стреляли плохо. Даже сам начальник команды не выполнил упражнений. Уборевич нервным шагом подошел к нему:

– Какой же вы после этого начальник команды?

– Да ведь метет, товарищ командующий! Вот и сбивается наводка.

Командующий взял у него винтовку. Лег на линию огня, выстрелил. Мишень упала. Молча отдал винтовку и приказал командиру полка:

– Выстроить команду!

Перед строем Уборевич внимательно оглядел лица снайперов, смерил с ног до головы Данилова:

– Какие же вы снайперы? Значит, весь полк подготовлен еще хуже? Инспектирование прекращаю. Через месяц произведу проверку всего полка.

Начальника снайперской команды он тут же отстранил от должности, приказав заменить энергичным, любящим стрелковое дело командиром.

Перед отходом поезда Иероним Петрович внушал нам в своем салон-вагоне:

– В современном бою атак густыми цепями не ждите. От меткости огня зависит успех боя. Он должен быть губительным для противника. Без этого даже хорошее тактическое решение не принесет успеха. Вы же как будто бы имеете боевой опыт, а таких простых истин или не понимаете, или недооцениваете. Требую научить войска стрелять отлично! А вы, товарищ Новиков, передайте Епифану Иовичу, чтобы научил свой корпус стрелять так, как когда-то стрелял сам.