— И не думалъ, отрзалъ Дикъ.

— Ну, теперь я вижу, что изъ васъ не выйдетъ хорошаго адвоката, сказалъ Брассъ, окинувъ Дика надменнымъ, недовольнымъ взглядомъ.

— Хоть тысячу лтъ проживете на свт, добавила миссъ Сэлли.

Затмъ почтенные братецъ и сестрица оба съ остервенніемъ понюхали табаку изъ жестяной табакерки, оба нахмурили брови и задумались.

Опять водворилось молчаніе. Для Дика время до обда тянулось безъ конца. Какъ только пробило 3 часа, онъ исчезъ и возвратился въ контору ровно въ 5. Съ его появленіемъ комната, точно по волшебству, наполнилась запахомъ водки, настоенной на лимонныхъ коркахъ.

— Можете себ представить, м-ръ Ричардъ, нашъ жилецъ и до сихъ поръ не вставалъ! такимъ-то восклицаніемъ встртилъ его Брассъ. — Нтъ никакой возможности его разбудить. Не знаю, право, что съ нимъ длать.

— Пускай его выспится на здоровье!

— Выспится! Да онъ и такъ спитъ цлыхъ 26 часовъ краду! Чего только мы не длали, чтобъ его разбудить, и ящиками стучали надъ его головой, и звонили изо всей силы, и горничную нсколько разъ заставляли падать съ лстницы, — ей ничего не сдлается, она легкая, — нтъ, ничто не беретъ.

— Не приставить ли лстницу къ окну? подстрекалъ Дикъ.

— Едва ли изъ этого что нибудь выйдетъ. Все-таки придется осаждать дверь, да и сосди всполошатся.

— A что, если взобраться на крышу черезъ слуховое окно, а оттуда по дымовой труб спуститься въ его комнату?

— Да, это было бы отлично, если бы кто нибудь, знаете, изъ дружбы, изъ великодушія, такъ сказать, по доброт сердечной, взялся исполнить этотъ планъ. Я убжденъ, что это вовсе не такъ трудно, какъ кажется, говорилъ Брассъ, пристально глядя на Дика.

Дикъ далъ мысль, но не имлъ ни малйшаго желанія самъ лзть на крышу, онъ думалъ, что обязанность эта, по праву, принадлежитъ миссъ Брассъ, и, конечно, сдлалъ видъ, что не понялъ намека. Длать было нечего. Брассъ преддожилъ еще разъ попробовать общими силами разбудить жильца, а если, молъ, и это не поможетъ, тогда ужъ придется прибгнуть къ чрезвычайнымъ мрамъ. Дикъ вооружился стуломъ и линейкой, и они вмст отправились наверхъ, гд, у самой двери пресловутой комнаты, сестрица давно уже изо всей мочи, но безъ всякаго результата, трезвонила ручнымъ колокольчикомъ.

— Посмотрите-ка на его сапоги, сказалъ Брассъ.

— Такіе же, должно быть, непоколебимые, какъ ихъ хозяинъ, замтилъ Дикъ.

И дйствительно, здоровенные, жесткіе сапоги, съ широкими подошвами и грубыми носками, крпко стояли на полу, будто не сами по-себ, а на ногахъ хозяина: казалось, будто они силою удерживали позицію.

— Я ничего не вижу, кром занавсокъ у кровати, сказалъ Брассъ, глядя въ замочную скважину.- A что, онъ изъ сильныхъ, м-ръ Ричардъ?

— Ничего себ, силачъ порядочный.

— Знаете, не совсмъ-то будетъ пріятно, если этакій здоровякъ вдругъ выскочитъ изъ своей комнаты. Защищайте лстницу, м-ръ Ричардъ. Конечно, я и самъ могъ бы помриться съ нимъ, но вдь, знаете, правила гостепріимства священны и не дозволяютъ хозяину…

— Ау-ау! кричалъ онъ въ щелочку, подъ акомпаниментъ заливавшагося дробью колокольчика.

Дикъ приставилъ стулъ къ самой стнк за дверью, влзъ на него и, выпрямившись во весь ростъ, прижался въ уголокъ для того, чтобы разъяренный жилецъ не замтилъ его, выбжавъ изъ комнаты, и принялся тузить линейкой въ верхнюю часть двери. И тузилъ же онъ нещадно, восхищаясь своей находчивостью. Онъ считалъ свой уголокъ неприступной крпостью. За шумомъ и грохотомъ уже не было слышно колокольчика. Крошечная кухарочка, стоявшая внизу, наготов, при малйшей опасности, бжать куда глаза глядятъ, заткнула уши, боясь оглохнуть на всю жизнь.

Вдругъ замокъ щелкнулъ и дверь съ шумомъ растворилась. Кухарочка убжала въ погребъ и забилась за кучей угля. Миссъ Сэлли спряталась у себя въ спальн, а братецъ ея, вообще не отличавшійся храбростью, какимъ-то образомъ очутился въ сосдней улиц; тамъ онъ опомнился и, удостоврившись, что за нимъ никто не гонится съ кочергой или дубиной, заложилъ руки въ карманы и, какъ ни въ чемъ ни бывало, сталъ, посвистывая, прохаживаться взадъ и впередъ по тротуару.

Дикъ между тмъ прижался елико возможно къ стнк и не безъ волненія смотрлъ съ высоты своего величія на жильца, ругавшагося на чемъ свтъ стоитъ. Незнакомецъ, взбшенный, стоялъ у двери и, казалось, готовъ былъ пустить вслдъ бжавшимъ по лстниц свои огромные сапоги, которые держалъ въ рукахъ. Но, вроятно, онъ оттсазался отъ своего первоначальнаго намренія, постоялъ, постоялъ и повернулъ назадъ, ворча про себя какія-то проклятія. Въ эту самую минуту глаза его неожиданно встртились съ глазами Дика.

— Это вы здсь подняли такой страшный шумъ? спросилъ онъ.

— Я только помогалъ, сударь, отвчалъ Дикъ, не отводя отъ него глазъ и помахивая линейкой: дескать, попробуй только подойти, самъ не радъ будешь.

— Да какъ же вы смете такъ безпокоитъ людей, спрашиваю я васъ, а?

— Неужели господинъ жилецъ находить приличнымъ для джентльмена спать безпробудно въ продолженіе 26 часовъ кряду, нисколько не заботясь о спокойствіи почтенной семьи, впустившей его въ свой домъ? замтилъ на это Дикъ.