— A мое спокойствіе въ счетъ не ставится?

— A ихъ, сударь, спокойствіе ничего не стоитъ? перебилъ его Дикъ. — прошу васъ, сударь, не принимать это за угрозу. Боже сохрани, у насъ угрозы воспрещаются закономъ и подлежатъ кар; я не угрожаю, а только предупреждаю васъ: случись съ вами еще когда нибудь подобный грхъ, не будьте въ претензіи, если васъ заживо похоронятъ на какомъ нибудь перекрестк. Вы не можете себ представить, сударь, какъ вы насъ напугали! мы просто съ ума сходили, воображали, что вы умерли. Однимъ словомъ, сударь, и Дикъ полегоньку сползъ на полъ, — однимъ словомъ, мы не можемъ допустить, чтобы одинокій человкъ, и въ качеств такового взявшій квартиру, спалъ за двоихъ.

— Что такое?

— Право, сударь, я не шучу, продолжалъ Дикъ, впадая въ свой обычный шутовской тонъ;- сами посудите, нельзя же спать за двоихъ на одной кровати, или же вы должны будете платить какъ за комнату съ двумя кроватями.

Казалось бы эта галиматья должна была еще пуще разсердить жильца, а она, напротивъ, вызвала улыбку на его лиц: онъ глядлъ на Дика веселыми глазами. Его смуглое загорлое лицо казалось еще смугле отъ благо ночного колпака, сдвинувшагося на бокъ на его лысой голов, что придавало ему какой-то особенный, безшабашный видъ, чрезвычайно понравившійся Дику. Очевидно, жилецъ былъ вспыльчиваго характера; Дикъ былъ очень радъ, что онъ обратилъ гнвъ на милость, и въ знакъ примиренія, съ своей стороны, улыбнулся и выразилъ надежду, что теперь ужъ онъ, жилецъ, окончательно встанетъ съ постели, и что впредь съ нимъ ничего подобнаго не случится.

— Войдите сюда, безстыжая голова, сказалъ жилецъ, возвращаясь въ свою комнату.

Дикъ послдовалъ за нимъ. Стулъ-то онъ оставилъ за дверью, а линейку на всякій случай взялъ съ собой, и похвалилъ себя за предусмотрительность: не успли они войти, какъ незнакомецъ заперъ дверь на ключъ, да еще двойнымъ замкомъ.

— Выпьете? спросилъ онъ.

Дикъ отвчалъ, что только недавно «утолилъ мучившую его жажду», но не прочь еще маленько пропустить, если бы было что подъ рукой.

Не говоря ни слова, жилецъ вынулъ изъ сундука какую-то великолпную штуку, въ вид храма, блестящую какъ серебро, и бережно поставилъ ее на столъ.

Дикъ внимательно слдилъ за всмъ, что тотъ длалъ. Въ одно отдленіе храма онъ опустилъ яйцо, въ другое — насыпалъ немного кофе, въ третье — положилъ кусокъ мяса, сохранявшееся въ чистой жестяной коробочк, въ четвертое — налилъ воды. Затмъ фосфорной спичкой зажегъ спиртовую лампочку, находившуюся подъ фундаментомъ храма, закрылъ вс отдленія крышечками, черезъ минуту снова открылъ ихъ, и весь завтракъ, точно по мановенію волшебнаго жезла, оказался совершенно готовъ: яйцо и кофе сварены, бифштексъ зажаренъ.

— Вотъ вамъ горячая вода, говорилъ незнакомецъ, точно передъ нимъ и въ самомъ дл горла плита, — а вотъ ромъ самаго высокаго качества и сахаръ; смшайте все это въ моемъ дорожномъ стакан, только живе, мн некогда.

Дикъ занялся приготовленіемъ грога и въ то же время съ любопытствомъ смотрлъ то на печку, приготовляющую всякую всячину, то на сундукъ, въ которомъ, повидимому, заключалась всякая всячина. A жилецъ, давно привыкшій къ этимъ чудесамъ, преспокойно завтракалъ и не обращалъ вниманія на своего гостя.

— Хозяинъ дома адвокатъ? спросилъ онъ лаконически. Дикъ былъ такъ занятъ своимъ великолпнымъ грогомъ, что только кивнулъ въ отвтъ головой.

— A хозяйка что такое?

— Драконъ.

Должно быть жилецъ встрчалъ подобное зврье во время своихъ путешествій, а, можетъ быть, и просто потому, что онъ былъ старый холостякъ, онъ нисколько не удивился этой характеристик и только спросилъ: — «жена или сестра?» — а когда Дикъ отвтилъ «сестра», — тмъ лучше, говоритъ, — значить онъ можетъ живо отдлаться отъ нея, когда захочетъ.

— Слушайте, молодой человкъ, сказалъ онъ посл короткаго молчанія. — Чтобъ мн не мшали жить, какъ я хочу: ложиться спать, вставать, уходить изъ дому и возвращаться, когда мн вздумается! чтобъ мн не надодали разспросами, не подсматривали за мной. Нтъ ничего хуже въ этомъ отношеніи, какъ когда въ дом много прислуги. Ну, да здсь, кажется, бояться нечего; тутъ всего-навсего одна кухарка.

— И, вдобавокъ, крошечная, замтилъ Дикъ.

— И, вдобавокъ, крошечная, повторилъ жилецъ. — Стало быть, квартира для меня подходящая, какъ вы думаете?

— Мн кажется, что подходящая, подтвердилъ Дикъ.

— Хозяева, конечно, акулы?

Дикъ кивнулъ головой и осушилъ стаканъ.

— Такъ вы передайте имъ отъ меня, сказалъ тотъ вставая, — что если они будутъ мн надодать, имъ скоро придется распроститься съ хорошимъ жильцомъ. Какъ только они вздумаютъ совать свой носъ, куда не слдуетъ, я сейчасъ же съду съ квартиры. Пусть заране знаютъ, съ кмъ имютъ дло и на что могутъ разсчитывать. Такъ-то будетъ лучше. Прощайте.

— Извините, сударь, я васъ задержу еще минуточку, промолвилъ Дикъ, останавливаясь у двери — жилецъ пріотворилъ ее, выпроваживая гостя.